Прежде чем увянут листья (Вурцбергер) - страница 18

— Передавай привет мамочке и Астрид, — просит Ингрид. — Спасибо тебе за предложение. Конечно, неплохо иметь запасной вариант, но полагаться на него не стоит. Ты согласен, папочка?

— Ладно уж… Мы еще вернемся к этому вопросу во время каникул.

Водитель отца действительно умеет расположить к себе, на него просто трудно обижаться: когда Ингрид прикасается губами к одной его щеке, он пальцем постукивает по другой:

— Для устойчивости, чтобы меня не занесло.

Ингрид подыгрывает ему. Ей нравится, когда при расставании шутят и смеются.

3

В первые дни у Юргена работы по горло. Им руководит только одно стремление — как можно больше увидеть и понять. Во время занятий он между прочим замечает, что сержант Майерс, воспитывая солдат-новобранцев, часто использует накопленный опыт, а от них требует умения наблюдать, докладывать коротко и ясно и хорошо маскироваться. Вот взвод под руководством старшины Глезера проводит занятия в спортивном городке. Юрген стоит у кромки площадки, внимательно следит за тем, как отделения проходят спортивные снаряды, делает пометки и сравнивает. И вновь он невольно отмечает стиль сержанта Майерса, стройного, почти грациозного, в чертах лица которого есть что-то девичье. Зато глаза его холодны как сталь.

Не проходит и получаса, как Юрген делает вывод, что отделение Майерса намного превосходит два других отделения в спортивных навыках. Но почему? Лейтенант приглядывается к манере Майерса. Тот держится свободно, естественно, даже элегантно. Без видимого напряжения он десять раз подтягивается на турнике, почти не касается козла руками при опорном прыжке. И каждый солдат из его отделения, в общем, тоже на высоте. Даже в прыжках через коня. Правда, некоторым это упражнение дается нелегко, но никто не пасует.

А вот Петер Барлах, командир второго отделения. На спортивном снаряде он работает из последних сил. При шестом подтягивании на турнике мышцы его рук судорожно напрягаются, а при девятом у него разжимаются пальцы и он валится на мат. Дышит он тяжело, грудь у него ходит ходуном, какое-то время он не способен подавать команды.

Прыжок через коня особенно труден, и здесь разница между отделениями видна еще отчетливее. Сам Барлах кое-как преодолевает снаряд, двое солдат, которые прыгают следом за ним, садятся на коня и осторожно сползают с него, а третий вообще не решается на прыжок и сходит с дорожки. Барлах взбешен, он прыгает еще раз, командует нерадивому солдату: «Вперед!» — но неуклюжий верзила так и не решается на прыжок.

«Черт возьми, в чем же дело? — думает Юрген. — Почему такие разные показатели? Конечно, личный пример Майерса воодушевляет солдат, придает им мужества, но не физические же силы. Нет, надо поговорить с Майерсом». И он подзывает его к себе. Тот подходит легким спортивным шагом, грациозно перепрыгивает через невысокий барьер. Лейтенант разглядывает командира отделения, и ему кажется, что Майерс ждал его вызова.