О том, что перед ним журналистка, было нетрудно догадаться: через плечо у нее висел магнитофон, а в руке она держала микрофон.
Вначале он попытался отказаться:
— Почему именно я?
— А почему бы и не вы? Или у вас нет собственного мнения?
Юрген решил обратить все в шутку и, улыбнувшись, ответил:
— Естественно, у тех, кто на границе, собственное мнение есть.
— На границе? Так вы офицер?
— Пока еще нет.
— Хотелось бы знать, что думают наши солдаты о современной драматургии. Ну, так как же, решились?
Она включила магнитофон, и уже после первых его слов в ее главах появился интерес. Она не перебивала, не возражала, и Юргена, что называется, понесло. В фойе давно начался диспут, а он все еще продолжал говорить.
Наконец журналистка спросила:
— А вы не хотите принять участие?
Он отрицательно покачал головой:
— Нет. Уже поздно, к тому же мне очень хочется пить. И потом, театр хорошая вещь, но есть ведь и другие развлечения.
— Если вы не подумаете обо мне плохо, — ответила она с улыбкой, — то я на полчаса составлю вам компанию. У меня есть к вам еще несколько вопросов, и я тоже хочу пить. Но я пойду с вами только в том случае, если вы действительно этого захотите…
Они зашли в пивную, оформленную в фольклорном стиле, заказали пива и продолжили разговор.
На улицу они вышли около полуночи, и Юрген предложил Эш проводить ее. Она было заколебалась, но потом согласилась. Они шли по безлюдным улицам, через парк и, наконец, берегом небольшой речушки, оказавшейся в центре новой части города.
Юрген почему-то замкнулся в себе и все время молчал, а когда журналистка остановилась у подъезда одного из высотных домов, испытал сожаление и глубокое недовольство собой: надо же так нерешительно вести себя, даже не осмелиться попросить девушку о новой встрече. Она протянула ему руку, пожелала спокойной ночи, и тогда Юрген все же выдавил из себя:
— Я бы хотел увидеть вас снова…
Эш помедлила, а затем спросила напрямик:
— Собственно, какие у вас планы? Я не очень-то гожусь на роль девушки для отпуска.
— Я вовсе не об этом думаю! — горячо заговорил Юрген. — Уверяю вас…
Она улыбнулась:
— Тогда договорились. Завтра, в шесть.
Пришла она только в семь. На ней было белое платье с блестками, а волосы она уложила в замысловатую прическу.
Юрген почувствовал, что снова робеет перед ней. Он предложил зайти в ресторан, где можно потанцевать. Эш согласилась. И опять Юрген шел рядом с ней, испытывая непонятное смущение. Слишком мал был его жизненный опыт, чтобы понимать, что если девушка так тщательно готовится к свиданию, то явно хочет понравиться. Однако, чем больше нравилась ему какая-нибудь девушка, чем увереннее держалась она, тем больше смущения испытывал он, а говорил и делал совсем не то, что ему хотелось бы. «Это комплекс, — сказал ему как-то при аналогичной ситуации один из его друзей. — Комплекс, и ничего более…»