Стоило ему спросить лейтенанта, будут ли особые указания по подготовке учений, как Юрген взрывается:
— У меня во взводе командиры отделений или школяры? Если вам на учениях не все ясно, что же будет в настоящем бою? Выполняйте требования уставов и наставлений! Идите!
Рошалю кажется, что на него вылили ведро холодной воды. Войдя в свою комнату, он с проклятиями швыряет фуражку на кровать, а на следующий день спрашивает Глезера, не знает ли он, что произошло с лейтенантом.
— Тоска по невесте, вот и все.
— А почему он вымещает все на мне? Я-то тут при чем?
Глезер смеется, и глаза у него превращаются в узкие щелки.
— Рошаль, все мы люди. Пойми ты это и оставь лейтенанта в покое. У него это скоро пройдет.
— Хотелось просто знать, при чем тут я? — бурчит Рошаль, а внутри у него все продолжает кипеть от возмущения.
Все последующие дни идет дождь. Земля раскисает, кругом неимоверная грязь. Но вот снова светит солнце, словно берет реванш за упущенные дни.
Приходит время учений. Тема — отделение в атаке. Рошаль стоит на холмике, а солдаты его отделения по команде подходят к нему. Безусловно, они уже многому научились, но не все навыки доведены у них пока до автоматизма, например исполнение команды «Ложись». Прежде чем лечь, некоторые выбирают место посуше, укладываются, как на постели. Смотрят вниз, вместо того чтобы наблюдать за «противником». Особенно отстают Цвайкант, Райф и Кюне.
Внезапно боевой порядок нарушается. Солдаты обходят усыпанную кочками низину и скапливаются на флангах.
Рошаль поднимает руку и зычно командует:
— На исходный рубеж! Все сначала!
Он замечает, что солдаты реагируют на его приказ без энтузиазма. Вагнеру с трудом удается заставить их бежать. Ничего не поделаешь, низина действует на солдат как отрицательный полюс, боевой порядок при каждом повторении упражнения нарушается. Лишь один солдат выдерживает направление, и со стороны это выглядит очень смешно. Лейтенант стоит несколько поодаль и наблюдает.
— Отделение, ко мне! — приказывает Рошаль.
Солдаты подбегают, выстраиваются. Сержант вглядывается в их разгоряченные лица и с досадой в голосе спрашивает:
— Что случилось? Вы что, не хотите или не можете?
Райф просит слова и объясняет:
— Нам достался самый скверный участок местности, товарищ сержант.
— А с каких это пор отделения сами выбирают участки, на которых предстоит атаковать? Что за отговорки? — наступает Рошаль.
— Посмотрели бы вы на эту проклятую лощину — это же самая настоящая каша, — бурчит Мосс.
— Ах, вот оно что! Вам не нравятся лужи? А мне, по-вашему, нравятся? Так вот, запомните накрепко, если боец не овладеет приемами боя на учениях, в сражении он станет удобной мишенью для противника и поставит под угрозу выполнение боевой задачи. Думаете, я позволю вам рисковать жизнью из-за каких-то луж?! Вопросы есть?