— Простите, у нас не было времени как следует подготовиться из-за…
— …эпического говношторма библейских масштабов? — закончила за нее Бернс.
— Ага, — просияла Кларк, — именно. Но мы купили торт!
Кларк отошла в сторону, чтобы явить Уилсона, стоявшего за ее спиной. В руках он держал сделанный на заказ торт в виде довольно реалистично выглядевших лабутенов, знававших лучшие дни. Уилсон нервно улыбался, явно менее, чем другие, уверенный в уместности шутки.
Толпа разразилась разнобойными аплодисментами, которые Бернс прервала милостивым взмахом руки.
— Да, очень хорошо. Большое всем спасибо.
Она заметила, что на лице Уилсона отобразилось облегчение.
— Кстати, Уилсон, у вас опять расстегнуто…
— Да блин…
— Ага, попался!
Четыре месяца спустя
Пол стоял в передней части церкви и бесконечно поправлял галстук-бабочку, чувствуя себя откровенно глупо. Но это был не его выбор. Он посмотрел в ту сторону церкви, откуда обычно выходят невесты. Банни тоже должен был надеть бабочку, но, что характерно, не стал. Вместо этого он пришел в одном из своих костюмов, который выглядел удивительно похожим на весь остальной его гардероб. Организм Банни еще носил на себе некоторые следы испытаний, через которые он прошел на цементном заводе, но сейчас уже пришлось бы как следует приглядеться, чтобы их заметить. Лицо его зажило удивительно быстро. Он по-прежнему немного прихрамывал, но врачам удалось спасти его ногу.
Рядом с ним сидела Мэгги. Ей досталось даже больше, чем Банни. К счастью, Банни был знаком с одной хорошей женщиной-ветеринаром, которая прооперировала сломанные ребра и лапу Мэгги. Она даже отнеслась с пониманием, когда Мэгги нестандартно отреагировала на обезболивающее.
Пол снова провел пальцем по внутренней стороне воротника. С задней части церкви донесся какой-то шум, затем огромные двери распахнулись.
Яркий солнечный свет хлынул внутрь, отразившись от мраморных полов и развеяв теплыми отблесками мрачные церковные сумерки.
Пол затаил дыхание, когда вошла Бриджит. Она была вся в белом, в ее волосах танцевало солнце, а на губах играла широкая улыбка. Она была похожа на видение.
Сердце бешено заколотилось в груди.
Он увидел, как она отступила в сторону.
— Пол… Пол!
Пол вышел из оцепенения, когда перед его глазами появилась тетушка Линн.
— Чего?
— В смысле «чего»?
Пол огляделся.
— Вот блин!
Он коротко посмотрел на священника — «Простите, преподобный», — прежде чем броситься к двери ризницы и в нее постучать.
— Фил! Фил!
Дверь открылась, и на пороге появился Фил.
— Извини, Поли, я немного волнуюсь. Как я выгляжу?