Идеально выровненные брови Джонни попытались одновременно спрыгнуть с его головы.
— Еба-а-ать…
— Видимо, ему это не очень свойственно?
— Хмм, да, — ответил Джонни.
Было непонятно, кто из них смутился больше. Бриджит нервно отхлебнула диетической колы и конфузливо продолжила, стараясь не встречаться с ним взглядом:
— А вы не знаете, он был когда-нибудь… э-э…
Недосказанный вопрос повис в неловкой тишине. Стоявший поодаль бармен шумно высморкался.
— Я не очень понимаю, о чем вы говорите, — произнес наконец Джонни.
— Я тоже, — ответила Бриджит.
— Поймите, мне всегда казалось, что он одинок. И скорее всего, так и есть. Просто мы никогда… В смысле Банни никогда не говорил о таких вещах, — Джонни слегка поерзал на табурете. — Если быть до конца откровенным, то в последний раз, когда мы с ним виделись, мы немного повздорили. Банни перестал отвечать на звонки, и я подумал, что он из-за меня впал в депрессию.
— А о чем шла речь?
— Ни о чем особенном — в смысле, как мне тогда казалось, — Джонни пожал плечами. — Я решил, что он немного перебарщивает с алкоголем, что не до конца адекватно оценивает его воздействие. Ну и я слегка, хмм… Все-таки намеки на «Двенадцать шагов анонимных алкоголиков» иногда вызывают резкое отторжение.
Услышанное натолкнуло Бриджит на еще одну мысль.
— А можно спросить еще кое-что? Его машину нашли в Хоуте. Вы не знаете, что он там мог делать?
Джонни покачал головой.
— Между прочим… машина стояла на стоянке возле той скалы, которая считается популярной у самоубийц.
— О, — только и ответил Джонни.
— Вы же не думаете, что он мог…
Джонни провел правой рукой по волосам и вздохнул.
— Я не знаю. Действительно не знаю.
— Я к тому, что, — сказала Бриджит, — мне не кажется, он на такое способен.
— Видите ли… — ответил Джонни, — поверьте мне — человеку, который через час будет дежурить на телефоне доверия. В определенных обстоятельствах, в определенные моменты слабости… на такое способен кто угодно.
Сделав глубокий вдох, Уилсон постучал в дверь.
— Войдите!
Он вошел.
Детектив-суперинтендант Бернс сидела за столом, обутая в беговые кроссовки. Уилсон покраснел. Оттягивание неизбежного совершенно не помогло. Ему было так страшно, что, прежде чем прийти сюда, он два раза сходил по-маленькому и прогулялся вокруг квартала для храбрости. Прошло три часа с тех пор, как он представился новой начальнице, заблевав ее туфли после осмотра изуродованного трупа Крейга Блейка. С тех пор он успел передумать о многом: об отставке, о самоубийстве и даже о том, чтобы наблевать еще раз на чью-нибудь обувь, дабы превратить постыдный конфуз в смешной «обряд посвящения» для сплачивания команды. Но потом он вспомнил, что его окружают высококвалифицированные сотрудники правоохранительных органов, а не университетская команда по регби.