Впереди трактора высвечен небольшой клочок земли, его делит пополам борозда. Вокруг света непроглядная темень. И кажется, что сейчас трактор упрется в эту черную стену. Анна, положив руки на рычаги управления, кое-как борется со сном. Борозда виднеется то четко, будто высеченная на коричневатой плите, то ее застилает пелена. В ушах стоит сплошной гул.
Анна встряхивает головой. Сон на некоторое время отступает. Но вот опять сознание окутывает туман. Борозда кончается. Слышатся какие-то невнятные голоса, их сотни. Анна с трудом отжимает сцепление, выключает мотор, наваливается на спинку сиденья, голова бессильно падает на грудь.
Сколько проходит времени, Анна не знает. Просыпается от тишины. Руки и ноги занемели. Больно шею. Выбирается из кабины. Ноги, как чужие, плохо слушаются. Предрассветная лисья темнота, даже возле ног земли не видно. В это время слепнут птицы и звери, только лисы да волки остаются зрячими, рыскают по степи в поисках добычи.
Невдалеке по полю ползет несколько огней, это поднимают пары Пронька, Дина и двое парней из сельскохозяйственного техникума. Гул моторов кое-как пробивается сквозь темноту, точно застревает в ней.
Анна походила вокруг трактора, немного размялась. Предрассветная прохлада освежила, она снова завела трактор. И опять перед глазами только борозда. На обочине от света фар заблестел камень. «Где же я видела этот цвет? — гадала Анна. — Ах, да… Такого цвета я хотела купить рубашку Алеше. Приедет он сегодня или нет? Когда эти муки кончатся и кончатся ли они?»
Кое-как дождалась утра. Взошло солнце, оживилась степь. Вдали налились синью горы. Над ними начали громоздиться белые облака. В конце поля на пригорке расхаживали два журавля. Вот журавль сделал несколько поклонов, разбросил широкие крылья и, пританцовывая, пошел по кругу. Журавушка подпрыгнула, зависла в воздухе на секунду, пружинисто опустилась и, кланяясь, закружилась на месте.
Анна нажала на тормоз, распахнула дверцу: все тракторы стояли. Дина увидела Анну, помахала рукой. А гордые птицы, курлыкая, продолжали свой танец. Ветер подхватывал их голоса и разносил по степи. Потом птицы, не торопясь, поднялись и, скользя низко над землей, улетели к Онону.
На полевом стане к Анне подошла Дина.
— Они мне и вчера танцевали. Иду я берегом Онона. Журавли кормятся возле старицы. Я их прошу: «Журавушки, потанцуйте мне». И они давай кружиться. Да так смешно.
— Говорят, счастливому и камни песни поют.
— Ты о чем? — смутилась Дина.
— Да ни о чем. Скажи Олегу, пусть мне на глаза не показывается. Так дальше пойдет, к осени у меня от отряда рожки да ножки останутся.