Прибежали мальчишки, оба в телогрейках, с помятыми от сна лицами.
— Поймал? — уставившись на воду, где из стороны в сторону, звеня, ходила леска, спросил Ганька, сынишка Михаила Комогорцева.
— Матерый, как бык, того и гляди, в Онон упрет, — с трудом вращая катушку, ответил Федор.
Ганька на всякий случай отступил от берега к кусту, а за ним и Андрейка. В прошлом году Ганька здесь рыбачил. Ему на перемет пудовый таймень подцепился. Что Ганька ни делал, а вытащить его никак не мог, сил не хватило. Тогда взял да и конец перемета обмотнул вокруг себя. Таймень рванулся и сдернул его в Онон. Погиб бы Ганька, да спасибо поблизости рыбаки на лодке оказались, спасли.
Федор, вконец измучившись, подтянул тайменя к берегу, тот крутнулся, леска замотнулась вокруг головы, попав под жабры, и таймень беспомощно завалился набок. Федор бросился в воду, выволок огромную рыбину и опустил ее на песок. Парни с восхищением смотрели на речного тигра.
— Все руки оттянул. — Федор поставил к кусту спиннинг и повел плечами.
— Там второй должен быть, — Андрейка кивнул на реку. — Они же парами ходят.
— Катись он ко всем чертям, — Федор вытер пот с лица. — Несите этого к костру, шашлык жарить будем.
Ганька склонился над тайменем, взял его под жабры и начал поднимать. Таймень трепыхнулся, Ганька качнулся и упал на песок.
— Тоже мне рыбаки, кто так делает, — упрекнул Ганьку Федор. — Несите палку.
Андрейка из кустов принес толстую сухую талину, Федор просунул ее через жабры.
— Теперь берите жердь на плечи и несите. Парни подняли тайменя.
— Ого, увесистый, — протянул Ганька.
— Пуда два с гаком будет.
На таборе рыбаков встретили голубые сороки. Со стрекочущим недовольным криком они разлетелись по кустам. Костер уже прогорел, и только над одной головешкой поднималась жидкая струйка дыма.
— Вы, мужики, идите проверяйте переметы, а я займусь завтраком. — Федор подбросил в костер веток, из талины сделал рожни, разделал тайменя и три шашлыка поставил к костру. Принес воды и повесил на таган котелок.
Появились Ганька с Андрейкой, они принесли несколько сомов, два темных ямных ленка и краснопера.
— Ну, братцы, вот это у нас улов. — Федор подшуровал огонь.
С шашлыков стекал сок, пахло горелым жиром. Ганька подсел к костру, стащил с белобрысой головы кепку, повел носом.
— Пахнет-то как.
— Никакого у тебя терпенья, — бросив к костру телогрейку, упрекнул друга Андрейка.
— А я ничего, просто так.
Андрейка сел на телогрейку, протянул руки к пламени. Был он длинношеий, с сухощавым смуглым лицом и задумчивым взглядом.
— Федор, а ты акулу ловил? — спросил Андрейка.