Анна махнула рукой и села за трактор. Пять тракторов один за одним вышли в поле.
Счастлива была Дарима в этот день. Ей хотелось сделать что-нибудь необыкновенное, героическое: кого-то спасти от смерти, сражаться с врагами, умереть за колхозное дело. Единственно, что омрачало ее радость, — это тетушка Долгор своей встречей лебедей. «Что теперь люди подумают о нашем отряде? — размышляла под гул мотора Дарима. — Какие мы комсомольцы, если одного человека перевоспитать не можем. Я комсорг отряда и не имею права равнодушно смотреть на пережитки прошлого».
Вечером, когда все угомонились на полевом стане, Дарима подошла к Анне.
— Сходим к тетушке Долгор.
— Пойдем, — согласилась Анна. — Только что мы ей скажем?
— Это я беру на себя.
Тетушка Долгор шила из мерлушек для Дашибала безрукавку, ей помогала Груня.
— Добрый вечер, — поздоровалась Дарима.
— Проходите, — ответила тетушка Долгор.
Дарима с Анной подсели рядом.
— Какая вы мастерица, — похвалила Дарима.
— Раньше у бурят такой обычай был: прежде чем сыграть свадьбу, невесту привозили в дом жениха и смотрели, что она умеет делать.
— Это же унижение человеческого достоинства, — возмутилась Дарима.
Тетушка Долгор посмотрела на нее и улыбнулась.
— В то время таких слов не знали.
С улицы донеслись неясные звуки лебединой песни.
— Тетушка Долгор, а лебеди не улетят от нас? — спросила Дарима.
— Зачем они из своего дома полетят?
— А для чего вы их молочной пищей встречали? Люди плохо о нас подумать могут.
— Пошто плохо думать будут? Это же небесные девушки прилетели. А как дорогих гостей не встретить угощением?
— Небесные девушки? — удивилась Дарима.
— Сама я этого не видела, врать не хочу, все от старых людей слышала, — продолжая шить, стала рассказывать тетушка Долгор. — Только я так думаю, у дороги начало есть, у реки начало есть, и у людей начало должно быть, свой корень, от которого они пошли.
Откуда бурятский народ взялся? Булагаты говорят, их отцом баргузинский соболь был. Его они и почитают. А мы-то, агинские буряты, из хоринского племени. Четыре рода хоринцев по рекам Хилок и Уде живут, а восемь в Агинской степи. Хилокские и удинские буряты гусю поклоняются, а мы лебедей чтим.
На берегу Онона жил когда-то охотник Хорикан. Почему его так прозвали? Однажды война шибко большая была. Тот богатырь в бою двадцать врагов победил. За это и стали его звать Хориканом — победившим двадцать врагов, а людей его племени — хоринцами.
Хорикан большим охотником был. Лучше его никто из лука не стрелял. Летит птица под облаками — пустит он стрелу, клюв отстрелит. Скачет дикий козел — пустит стрелу, все четыре копыта отобьет. И силу он имел немалую: любую березку, как прутик, в узел завязывал, дикого коня на всем скаку за гриву останавливал. Таких людей теперь уже нет. О них только в улигерах услышать можно.