— Скажите, товарищ Никитин, кто из ваших сотрудников мог знать, что Орлов собирался относить деньги в банк? — спросил Гончаров.
Никитин наморщил лоб.
— Многие, — наконец ответил он. — Изволите ли видеть, аппарат у меня сработался, люди между собой дружат.
— А кто из ваших работников подходит под такие приметы: мужчина лет двадцати восьми — тридцати, высокого роста?
Никитин подумал и уверенно ответил:
— Таких нет. Тридцати лет, говорите? Нет, никого нет.
— Может быть, все-таки есть? Постарайтесь вспомнить.
— Я в этой столовой уже много лет. У меня мужчин — раз, два и обчелся, да и то все пожилые или мальчики-ученики, а убил Орлова, говорят, шофер легковой машины…
— Может быть, кто-нибудь из знакомых Орлова подходит под эти приметы? — продолжал настойчиво допытываться Гончаров.
— Орлова я знаю давно. Всех его знакомых по пальцам пересчитаю. Нет, нет… Таких не имеется. Я, во всяком случае, не знаю.
Гончаров продолжал:
— Многие из ваших сотрудниц курят?
— Как изволили сказать? — не понял вопроса Никитин.
— Я говорю, многие ли из ваших сотрудниц курят?
— Курят? Да! Некоторые курят.
— Нет ли в числе курящих крашеной блондинки с шестимесячной завивкой?
Никитин растерянно развел руками:
— Женщин у меня много, одних официанток двенадцать, а потом еще поварихи, раздатчицы, хлеборезы, буфетчицы… Курит, говорите… Да, по-моему, многие из них курят и делают перманент. Крашеная блондинка… Кто их знает! Надо будет присмотреться. А какая она из себя: толстая, худая, большая, маленькая?
— Не знаю, — вздохнул Гончаров.
— Ах, вот оно что! Вы, значит, сами не знаете. Жаль! Очень жаль!
— Значит, вы никого не подозреваете?
— Ума не приложу… Ах, какое горе! Вы бы видели, что у Орлова дома делается… Тяжело… Слов нет, как тяжело… — Он всхлипнул, но сдержался и торопливо добавил: — Я анкеты всех своих служащих с их фотокарточками прихватил. Подумал, может, понадобится просмотреть, допросить кое-кого. Мало ли что…
— Молодец! Большое спасибо! — вырвалось у Гончарова.
Никитин открыл портфель, вытащил объемистую папку и протянул капитану.
— Я всей душой… Поскорей бы найти… — скороговоркой бормотал он.
Дроздов стремительно вышел из кабинета. Я понял, он торопился застать Савушкина, документы которого, возможно, еще оформлялись в отделении… Сейчас здесь в ближайшие минуты могла наступить развязка. Для этого достаточно было, чтобы Савушкин на одной из фотографий опознал вчерашних пассажиров. Томительно тянулось время. Минут через двадцать Дроздов вернулся. Словно отвечая на наши вопросительные взгляды, он отрицательно покачал головой.