Личное знакомство Волконской с Пушкиным произошло в Москве, когда он только что освободился из ссылки. Зинаида Александровна чрезвычайно гордилась своей дружбой с великим поэтом, а его стихотворное послание к ней (6 мая 1827 г.) украшало альбом Волконской до последних дней жизни:
Среди рассеянной Москвы,
При толках виста и бостона,
При бальном лепете молвы
Ты любишь игры Аполлона.
Царица муз и красоты,
Рукою нежной держишь ты
Волшебный скипетр вдохновений,
И над задумчивым челом,
Двойным увенчанным венком,
И вьется и пылает гений.
Певца, плененного тобой,
Не отвергай смиренной дани,
Внемли с улыбкой голос мой,
Как мимоездом Каталани
[683]Цыганке внемлет кочевой. (III, 54)
В сентябре 1828 года Волконская так писала об Италии своему и пушкинскому другу князю П.А. Вяземскому: «Эта страна, где я прожила четыре года, стала моей второй родиной: здесь у меня есть настоящие друзья, встретившие меня с радостью, которой мне никогда не оценить в достаточной мере… Все мне любезно в Риме – искусства, памятники, воздух, воспоминания».
К характеристике княгини Волконской очень подходят слова пушкиниста П. Щёголева о сподвижниках духовных связей между Россией и Европой в ХIХ веке: «Это – русские люди, мужчины и, главным образом, женщины, которые, принадлежа к богатым и родовитым фамилиям, жили почти всю свою жизнь за границей, вращались в западном обществе, были в общении со многими западными знаменитостями, принимали нередко инославное вероисповедание, вступали в родство с иностранцами, открывали свои салоны и т.д. Эти люди, не приткнувшиеся у себя на родине и оседавшие на западной почве, по-своему способствовали прививке западного мировоззрения и европейской психики к русскому уму и сердцу и имеют право быть занесенными в историю русского интеллигентного (в широком смысле слова) чувства»[684].
Княгиня Волконская умерла в 1862 году. По поводу ее ухода из жизни бытовали разные версии. Некоторые источники утверждали, что княгиня умерла чуть ли не в нищете. С другой стороны известно, что Зинаида Волконская, принявшая католичество и много жертвовавшая церкви, завещала похоронить себя в самой главной католической базилике – в римском соборе Святого Петра, где имеются всего два женских захоронения – королевы Швеции Христины, отрекшейся от протестантизма, и графини Матильды, к воротам замка которой в Каноссе совершил унизительное паломничество король Генрих IV. Памятные монументы Матильде Тосканской, Христине Шведской и Марии Клементине Собеской, из королевского рода Стюартов, установлены внутри собора. Большой овальный портрет Собеской украшает фамильный склеп рядом с баптистерием. В гротах покоится еще одна изгнанница, ставшая образцом христианского смирения: королева Кипра Шарлопта, свергнутая с трона сводным братом, безропотно покинула остров и пришла в Рим в толпе паломников в 1475 году.