«Puškin e l’Italia» (Roma, Istituto per l’Europa Orientale, 1937) тоже под редакцией Ло Гатто; Riccardo Picchio «La lingua di Petrarca e dell’amore» – Alessandro Puškin nel 150 anniversario della morte. Milano, 1986. В основу этих публикаций положены разыскания, выполненные русскими исследователями.
Обратимся и мы к российским авторам, они писали на эту тему значительно чаще и подробнее. По вопросу о том, знал ли Пушкин итальянский язык, было немало споров среди специалистов. Вспомним работы академиков Ф.Е. Корша, М.Н. Розанова и М.П. Алексеева, статьи В.Я. Брюсова, Ю.Н. Верховского, П.Н. Беркова, Б.А. Грифцова, Ю.М. Лотмана, Н.П. Прожогина и, наконец, работу Д.Д. Благого «Il gran’ Padre», написанную для Дантовских чтений 1973 года и включенную в его последнюю книгу «Душа в заветной лире»[851].
Пожалуй, именно Д. Д. Благой этой статьей «закрыл» тему, убедительно показав, что Пушкин владел не только разговорным, но и литературным итальянским языком. Еще сравнительно недавно у этой точки зрения были авторитетные противники. Например, В.В.Набоков в статье «Заметки переводчика» писал: «Думали, что <…> Пушкин мог совершенно изъясняться и по-английски, по-немецки, и по-итальянски, меж тем как на самом деле он из иностранных языков владел только французским, да и то в устарелом, привозном виде». И далее: «Пушкинисты наши недостаточно подчеркивают, что в двадцатых годах прошлого века русские образованные люди читали англичан, немцев и итальянцев, а также древних, не в оригинале, а почти исключительно в гладкой прозе несметных и чудовищно неутомимых французских «пересказчиков…»[852].
Владимир Владимирович Набоков в суждениях был строг и категоричен. Не дерзаю полемизировать с классиком. Отмечу, однако, что моя личная картотека насчитывает девять десятков итальянских записей в текстах Пушкина. Среди этих вкраплений – восклицания и разного рода разговорные и эпистолярные штампы, довольно обширные выписки из Данте, Петрарки, Мадзони, Пиндемонте, оперные цитаты, термины и заглавия, названия литературных произведений и имена их авторов и т. п. Анализ итальянских записей в текстах Пушкина убеждает в том, что он не просто ради орнамента или моды вставлял в ткань своих произведений итальянские слова и выражения, но всякий раз делал это художественно оправданно, со смыслом и значением.
Евгений Солонович, поэт и переводчик, один из лучших знатоков итальянской литературы, считает, например, что Пушкин думал по-итальянски! Его коллега Роман Дубровкин в статье «О стихотворстве италиянском» пишет, что на всем творчестве Пушкина «лежит отпечаток близкого знакомства с итальянской культурой»