Академик М.Н. Розанов подсчитал, что в личной библиотеке Пушкина «имелось до тридцати итальянских писателей в подлиннике»[855].
Впрочем, как верно заметил проф. Руф Хлодовский, «Италия в творчестве Пушкина не покрывается количеством текстов, которые Пушкин прочел (или мог прочесть) в подлиннике или по-французски». В библиотеке Пушкина сохранились две книги об итальянском языке и литературе: Guinguene P.L. Histoire litterare d’Italie (1748–1816) и De la litterature du Midi d’Europe, par J.C.L. Sismonde de Sismondi, Paris, 1829.
Об интересе Пушкина к итальянскому языку уже в то время свидетельствует его письмо из Кишинёва П. А. Катенину (1822 г.). Там между прочим сказано: «<…> дружба – не италианский глагол piombare, ты ее также хорошо не понимаешь» (ХIII, 41). Перевод этого глагола, предложенный А.А. Смирновым в Полном академическом собрании сочинений А.С. Пушкина, нуждается в уточнении. Там называется три значения слова piombare: «падать, рушиться; заклепывать» (XIII, 523). Более точным нам представляется: «обрушиваться» или даже «сваливаться как снег на голову». Тогда понятен смысл пушкинской фразы: дружба, мол, не сваливается как снег на голову (в отличие, скажем, от любви)…
Отметим, что это письмо направлено не совсем обычному адресату. Павел Александрович Катенин (1792–1853) – поэт, драматург, критик, участник тайного декабристского общества «Союз Спасения». А также, что здесь важно подчеркнуть, видный переводчик и знаток итальянской литературы. С пушкинскими отзывами на его переводы Данте мы уже встречались. Добавим, что в переводческой деятельности, как и во всякой другой, Катенин, по словам Пушкина, «шел всегда своим путем», экспериментировал в области ритма, строфики, жанровых форм.
Интерес к «звукам италианским» Пушкин пронес через всю жизнь. В статье «О Мильтоне и Шатобриановом переводе “Потерянного рая”» он отмечает: «Каждый язык имеет свои обороты, свои условленные риторические фигуры, свои усвоенные выражения, которые не могут быть переведены на другой язык соответствующими словами…». И приводит итальянский пример: «Кстати, недавно (в “Телескопе”, кажется) кто-то, критикуя перевод, хотел, вероятно, блеснуть знанием итальянского языка и пенял переводчику, зачем он пропустил в своем переводе выражение battersi la guancia – бить себя по щекам. Battersi la guancia значит раскаяться, перевести иначе не имело бы никакого смысла» (1836; ХII, 144).
«Без грамматических ошибок я русской речи не люблю», – говаривал Пушкин (VI, 64). Описки, ошибки – их довольно много в итальянских текстах поэта. Объясняется это тем, что большинство слов Пушкин воспроизводил по памяти со слуха. Так произошло с ошибочным написанием слова «dunque» в цитате из Петрарки в повести «Метель». Описывая поведение Марии Гавриловны автор подмечает: «Нельзя сказать, чтобы она с ним кокетничала; но поэт, заметя ее поведение, сказал бы: