с такой же страстью, как сиюминутное
переживание. Получается ловушка для певца». В устах Галины Павловны, сотни раз исполнявшей партию Лизы, это прозвучало убедительно. Мстислав Леопольдович в разговор не вмешивался. Итальянцы же о таких тонкостях понятия не имели, и поэтому, наверное, додинская «Пиковая дама» получила отличную прессу.
Еще раз о «Пиковой даме» разговор зашел в 2002 году в связи с римскими гастролями другой нашей прославленной певицы Елены Образцовой. Она дала прекрасный сольный концерт в Оперном театре Рима. Коронным номером прозвучал речитатив графини из оперы Чайковского, Е.Образцова блестяще исполнила его по-французски. Еще несколько арий мирового классического репертуара она спела на итальянском. Концерт прошел с огромным успехом, а потом был ужин на Вилле Абамелек, где хозяин, тогдашний посол России в Италии Н.Н. Спасский сделал гостье массу комплиментов, в том числе и по поводу ее «блестящего итальянского». На что Елена Васильевна возразила: «Ну, мой мальчик, это не фокус для оперной певицы – знать итальянский! Это просто обязательно. А я вот горжусь тем, что провожу мастер-классы в Токио без переводчика – попробуйте сказать по-японски: “Выше диафрагму!”». Замечательный диалог, и всё благодаря Пушкину!
«Тень Пушкина меня усыновила…»
Я скоро весь умру. Но тень мою любя,
Храните рукопись, о други, для себя!
А.С. Пушкин «Андрей Шенье»
Рукописи Пушкина и их изучение – увлекательнейшее занятие для избранных счастливцев. Автографы отражают работу мысли поэта, движения его души, даже настроения. Вспомним, как сам Пушкин предполагал представить читателям альбом Онегина:
Опрятно по краям окован
Позолоченным серебром,
Он был исписан, изрисован
Рукой Онегина кругом.
Меж непонятного маранья
Мелькали мысли, замеч<анья>,
Портреты, числа, имена
Да буквы, тайны письмена,
Отрывки, письма черновые,
И словом, искренний журнал,
В который душу изливал
Оне<гин> в дни свои младые… (VI, 613–614)
В своем «задушевном», неоконченном романе о царском арапе Пушкин обронил замечательную фразу: «Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная».
Поэт, как известно, сам распорядился задолго до смерти о том, где ему покоиться в вечном сне, не подозревая, что сразу же после его ухода из жизни начнется долгая одиссея его рукописей. Напомним, что теперь стараниями энтузиастов и собирателей, среди которых особо почетное место по праву занимает фигура Александра Фёдоровича Отто-Онегина, а также Б.Л. Модзалевского, первого директора академического Пушкинского Дома, в хранилищах этого храма науки собраны все находившиеся на российской территории рукописи Пушкина