Глава тридцать пятая, в которой герой становится таможенником
Неделю спустя корнет Берсенев прибыл в сельцо Вышков (расположенное на правом берегу речки Мизунки, на высоте 800 м), где стоял гарнизоном взвод конноегерей Тисского полка, охранявший границу с Хунгарией в районе Торуньского перевала, до которого по стародавнему тракту было всего-то километра четыре. В горах уже лежал снег и потому Сергей приехал в санной кибитке, привязав к ней купленую в Галиче породистую кобылу, которую обвесил своими ружьями.
Ранее в Вышков с торговым караваном было выслано сообщение о будущем прибытии нового офицера, и потому встречать корнета на крыльцо штаба вышел сам командир, поручик Заремба: рослый, лысый, вислоусый толстяк лет сорока пяти. Усмешливо выслушав рапорт прибывшего офицера, он махнул мощной рукой и сказал:
— Заходи! Щас за столом разберемся: кто ты и что ты…
— Мне надо обиходить свою Басю, — возразил Берсенев.
— Мои огольцы без тебя ее обиходят, — заверил Заремба.
— Ни, ни, — уперся новичок. — Лошадь и жену не доверю никому!
— Вон как! Да ты с принципами! Тяжеловато тебе будет служить меж нами…
— Уживемся! — заверил новичок. — Если службы много будет.
— Вот этим я тебя обеспечу! — захохотал поручик. — Было бы желание служить! Угощение на столе было обильным, а запивали его (в компании с вахмистром и двумя капралами) все той же сливовицей. Впрочем, позже Заремба признался, что есть у них и разнообразные вина («Как не быть, их именно через Торуньский перевал к нам возят!»), но ими они обычно бабенок вышковских угощают («Чтоб их повеселее да подобрее к нам сделать, понимаешь ведь?»).
— А как на эту веселуху местные мужички смотрят? — спросил корнет.
— Так ведь они сплошь контрабандисты и браконьеры! — опять захохотал Заремба. — Пусть только вякнут, мы сразу их и повяжем!
— То есть развлечения с их женами — что-то вроде превентивного штрафа получается?
— Почему только с женами? Мы и девок стороной не обходим — но без насилия, только уговором! А чаще за подарочки из Хунгарии: платочки шелковые, бусики из цветного стекла, монисто, а то и платьишко бархатное — все годится… «Узнала бы про такую схиму графиня Белевская, что меня из галичского гнезда разврата удалила! — кисло улыбнулся Сергей. — Все село — сплошной вертеп. М-да…». Гудели до вечера, а там и несколько разбитных женщин появилось.
Берсенев моментально сделал вид, что совсем окосел и уронил голову на стол.
— Э-э, слабоват наш корнет оказался, — довольно пробасил Заремба и велел капралам оттащить столичного юнца в дальнюю комнату, на лежанку. После чего гулянка стала набирать силу, дополнившись песнями, плясками и женскими визгами. Следующие несколько дней Заремба тестировал корнета по разным видам воинского искусства и был вынужден признать, что новичок ловок всесторонне. От попыток вовлечь его в вечерние гулянки Сергей теперь упорно уклонялся, на что Заремба ему попенял: