— Не сомневайтесь, присылает. Но я слышала, что контрабандисты хотели вас убить!
— Нашелся один смельчак, но в итоге мои егеря убили его.
— Видимо, за вас перед богом кто-то истово молится, пан корнет, — заверила пониженным тоном венгерка, склонившись к самому его уху. — Я думаю, что это знакомые вам дамы и девы.
— У меня знакомых дев здесь очень мало: в сущности, это только вы, Эдит, — сказал тоже на ушко Серж. — Потому я вам очень благодарен!
— Зато вдали таких женщин, думаю, достаточно, — отстранилась гордячка. — А богу все равно, откуда доносится молитва.
— В приоритете молитвы с мест, расположенных ближе к небесам, — возразил хитрец. — Не зря церкви строят такими высокими! И Галич, конечно, значительно выше расположен, чем, к примеру, Моску.
Благодарю, Эдит, благодарю! И этот стакан я пью в честь вас!
— С чего вы решили, что я за вас молилась?
— Так вы не молились? И не вспоминали меня? А я не раз бился головой об этот стол с досады, что обидел такую прекрасную девушку!
И молил Бога и деву Марию, чтобы они подарили мне новую встречу с вами! И они меня услышали! Вот что значит молиться с возвышенности!
— Вы смеетесь надо мной, кавалер! Подтруниваете! В то время как я специально поехала этой дорогой… Ой! — вскочила со стула Эдит. — Я опьянела и сказала совсем не то! Но слово, как известно, не воробей, а еще такими моментами шустрые ребята не раскидываются. Сергей брякнулся со своего стула на колени перед девушкой, стиснул ее бедра руками и горячо заговорил:
— Милая! Все девушки перестали для меня существовать, когда ты остановила на мне свой надменный взгляд! Дыхание мое на миг прервалось и сердце остановилось! А потом забилось с удвоенной силой, и я уже не отрывал от тебя своих глаз! А теперь все повторилось! Я не свожу с тебя взора и говорю: позволь мне взять тебя на руки и прижать к своему сердцу! Позволь любить тебя и ласкать со всем пылом моей души!
— Вы желаете воспользоваться моим опьянением и слабостью! — попыталась сопротивляться Эдит.
— Очень, очень желаю! — закричал любострастник, вскочил с пола, подхватил деву на руки и закружился с ней по комнате. После чего стремительно уложил на кровать и стал жарко целовать податливые уста… Устали они миловаться на третий день. Обозрев распухшие губы любовницы, голубоватые тени под глазами и заострившийся носик, Сергей скомандовал:
— Баста! Отъедаемся и отсыпаемся! Спим причем порознь!
— Нет! — воспротивилась Эдит. — Спать буду только с тобой! Но обязуюсь не ластиться…
— А мне, значит, мучайся? Руки сами дорогу к твоим прелестям найдут!