Села она очень ловко, отгородившись от Ставского Иветтой, чего тот явно не ожидал. Светозара же раскрыла веер, пустила его в действие (гоняя воздух и прикрываясь от соседей) и краем рта спросила «чичисбея»:
— Почему вы не дали о себе знать?
— Веду скрытую разведку вашего окружения, — кратко ответствовал амант и перешел в нападение: — Я ждал вас всю зиму.
— Мне запрещено уезжать из Моску.
— Готовят замуж?
— Да. Я в отчаяньи!
— А причем тут Ставский?
— Эта ведьма прочит его в мои любовники!
— А если об этом узнает Потоцкий?
— Я его как дева не интересую. Он прожженый политик вроде гранмама.
— Со Ставским постараюсь помочь, прямо сегодня.
— Только не рискуй! Он убил уже многих! Но тут увертюра закончилась, занавес поднялся и разговоры в ложах прекратились. В антракте Ставский инспиратору помог: на выходе придержал соперника и прошипел в ухо:
— Ты кто такой? Как смеешь лезть, куда не надо? И толкнул плечом.
Берсенев картинно вылетел из ложи в галерею, наполненную публикой, тотчас повернулся и ловко ухватил лопуха за самое больное место на ключице. Ставский пошел за ним пригибаясь и даже чуть подвывая. В середине галереи Сергей обернулся к терпиле и приказал:
— Извольте просить у меня прощения, сударь!
— А-а-атпусти меня, него…
Завершить фразу Ставскому Сергей не дал и, нажав на нерв побольнее, вынудил светского льва встать на колени.
— Значит, вы осознали степень своей вины? — спросил он грозно.
— А… а…
— Вижу, что да. Больше не строй из себя льва, будучи сусликом. А сейчас тебе надо отдохнуть. И повел по галерее к лестнице и далее в вестибюль, где объяснил лакею, что его приятелю стало плохо и надо вызвать ему карету. В карете он пережал «суслику» сонную артерию, усыпил, бросил на него верхнюю одежду, взятую из гардероба, и направил извозчика к дому графа Ставского. Сам же вернулся в театр, нашел своих приятельниц, успокоил их до некоторой степени (наказав настаивать на том, что он случайный знакомый Иветты), получил торопливые инструкции от Светозары и поехал устраиваться в гостиницу. Уже из гостиницы он связался с баронессой и попросил прислать его чемодан. Утром следующего дня корнет Берсенев (в мундире, конечно) явился в военное министерство, к генералу Львову, и, шепнув адъютанту, что прислан графиней Белевской, получил доступ в генеральский кабинет.
— Вы тот самый корнет Берсенев? — с некоторой нервозностью спросил начальник департамента войсковой разведки. — Вид у вас молодецкий и отзывы генерала Белана неплохи. Вы вроде бы успели и за границей побывать с деликатной миссией? В ле Франсе?