— Так точно, ваше благородие.
— Дело спроворили успешно?
— В общем, да.
— Теперь вы избраны для похожей миссии в Польшу. Выбраны не мной, а очень влиятельной дамой — ну да у нас в Драгомирье иначе почти не бывает: традиция, знаете ли. Получите в бухгалтерии деньги вот по этому ордеру и аванти, как говорят в Римландии. Вот только Польша — страна очень специфичная, а паны не склонны к французским расшаркиваньям: чуть прошляпил и вжжик — голова катится уже впереди вас. Вы саблей владеете?
— Средне.
— Это плохо, корнет. Но мы всегда говорим своим агентам: ваше основное оружие — язык. Если же дело дошло до орудия убийства — вы в провале. Хватайте себя за руку, если потянулись к шпаге, сабле или пистолету. И еще: наши основные помощники — их женщины. Обаяйте их и они выдадут любой секрет своих мужей или отцов. Только совсем доверяться им не надо: предавший раз, предаст и в другой раз. На этом мой инструктаж окончен. Желаю вернуться целым и с чувством исполненного долга.
Глава тридцать девятая, в которой герой плотно знакомится с четой Моздолевских
В середине марта в элитный вагон экспресса Моску-Краков загрузился элегантный молодой француз Серж де Берс, занявший одноместное купе. Ехать ему предстояло более трех суток (с часовыми остановками в Смольне, Кииве, Луцке и Сандомире) и потому он запасся «Малой энциклопедией» на французском языке. Но перед чтением он восстановил в памяти вчерашний день в Моску. Светозара как-то исхитрилась обмануть своих бодигардов-караульщиков и с утра ворвалась к нему в номер. После трехчасового сексуального полумарафона они пришли в себя и смогли поговорить предметно по поводу командировки в Польшу. Графиня несколько раз бывала в Кракове и в ряде других польских городов и дала Сергею адреса тамошних знакомых, к которым можно будет обратиться за помощью. Видела и Потоцкого, правда, мельком, поскольку не предполагала его будущих притязаний на нее. «Чванливый тип, как почти все знатные панове», — морщась, сказала графиня. — Еще запомнила его хищный профиль, тонкие сжатые губы и седые волосы.
Очень не хотелось бы попасть к нему в руки. Помоги и в этот раз, Сереженька!
— А что поделывает Ставский?
— Я запретила ему ко мне приближаться, — засмеялась Белевская. — И пояснила: в целях сбережения моего доброго имени.
— На баронессу он не посягал?
— Ездил к ней, но в дом не попал, а ломать двери не решился: и так его реноме стало ниже плинтуса, а в случае разбоя мог и в тюрьму попасть. Как лихо ты с ним расправился! Я так радовалась!
— Те два ухажера оживились?