Но сходство сходством, а потерзали они тогда друг друга изрядно. Пылкие объятья (без конечного обладания) чередовались со скукой общежитских посиделок, доверительные откровенности с раздражительным непониманием, постоянство с изменами (хоть и в мини-вариантах). Были и разрывы, когда сердца их тоскливо сжимались: все… Но взаимная тяга была уже столь велика, что бывало достаточно случайной (или расчетливой) встречи для нового броска в объятья.
Тем страньше, что и полгода спустя охваченная страстями Марина все еще оставалась девственницей. Конечно, причины тому были и первая среди них — та самая заповедь о непорочности невесты. На нее наслаивалась боязнь добрачной беременности (при обоюдном стыдливом неприятии презервативов). Сказались и малый опыт соблазнителя, и редкость случаев подлинно укромного уединения. Последнее обстоятельство было бичом тогдашних влюбленных, об этом слагались едкие анекдоты. Например:
— Что такое комедия? Когда есть кого, есть чем, но негде!
Тогда, в мае, с ними произошла жуткая неприятность со счастливым концом. У Марины по какому-то поводу взяли кровь на анализы, в том числе на реакцию Вассермана. Она — о, ужас! — оказалась положительной. Ее повторили — положительная! Тут уж шутки в сторону: приехала «скорая», и Марину насильственно поместили в венерологический диспансер, где тотчас провели допрос с пристрастием: когда и с кем? Заливаясь слезами, «блудница» назвала Сергея, настаивая при этом на своей невинности. Проверили, убедились в сохранности плевы, но не отступились. «Бывает, — с кривой улыбкой сказала главврач. — На днях привезли к нам четырнадцатилетнюю целку-минетчицу и тоже с сифилисом…» «Кого?» — пролепетала двадцатидвухлетняя провинциалка и зарыдала навзрыд.
В тот же день обследовали и Карцева. Врач хмыкнула, оглядев чистенький членик и застенчивые ягодицы партнера сифилитички, провела анализ и констатировала непричастность сего паиньки к столь серьезной заразе. У Марины же и в третий раз выпали проклятые кресты. Ее попытали еще, но она твердила упрямо: только с Сережей и никаких минетов! Врачи пожали плечами и назначили лечебные процедуры, а также пункцию костного мозга из позвоночника, чтобы узнать, как далеко проникла болезнь, Потянулись унылые больничные дни.
Каждый день, уверенный в непорочности своей подруги Сергей, приходил ее навестить. При диспансере был уютный садик, куда вход и посетителям и больным был почему-то открыт. Там Сережа с Мариной и гуляли, обнявшись, причем Карцев настойчиво убеждал несчастную во врачебной ошибке. Эту же мысль он доводил до врачей при встречах. Те качали головами, но тоже засомневались — тем более, что пункция признаков сифилиса не обнаружила.