— Так точно, — упавшим голосом сказал Ботан. — А Вас, Лев Кириллович, ждет та же участь?
— Ну, нет, — усмехнулся граф. — Мои танцы Марина Осиповна загодя расписала.
Пора сказать, что Миша недавно и впрямь освоил танцы 18 века, — поскольку «Параллельный мир» стал очень популярен и потому во всех городах появились клубы любителей старинных танцев. Предполагая, что рано или поздно он попадет на балы той эпохи, Ботан приложил немалые усилия в танцевальном искусстве — и преуспел. Во всяком случае, его преподавательница, Лиля Метлицкая, предпочитала показывать новичкам стандартные фигуры в паре с Мишей Галаниным.
Следуя инструкции, Ботан приблизился фланирующей походкой к хозяйке бала, отвесил ей изящный «менуэтный» поклон и спросил:
— Ваша светлость, позвольте мне постоять рядом с Вами?
— Ну, постой, постой, — снисходительно молвила Марина Осиповна. — Авось что и выстоишь…
В это время оркестр заиграл явный менуэт, но опять-таки далеко не старинный, а более живой и прихотливый. Через мгновенье Миша опознал «The Clock Ticks On», под который не раз танцевал с Лилей Метлицкой, повернулся к гранд-даме и, дивясь своей отваге, сказал:
— Прошу Вас, леди, оказать мне честь и пройтись рядом в менуэте.
— А ты смелый юноша, Майкл Галан. Я на балах уже редко танцую, но с тобой рискну вспомнить былое…
После чего положила руку на его подставленное запястье, вышла в центр зала и стала двигаться привычно и даже со своеобразной грацией.
Меж тем к звукам скрипок, флейт, а исподволь трещоток присоединился вдруг звучный женский голос. Он был, конечно, и в оригинале менуэта, но здесь звучали вовсе не английские, а русские слова, усиленные рупором:
— Звуки колокольцев по ветру разносятся
Песню порождая в глубине души
Радуга цветная в небеса возносится
Ах, как зори майские чудно хороши!
Песня та прекрасная о далеких странах
Про другое время и других людей
Ветер может мне помочь, он моя охрана
Душу подбодрить и сделать веселей.
Листья то краснеют в тон ночам холодным
Или зеленеют, лишь придет тепло
Времена меняются, то закон природы
А часы все тикают нам назло, назло.
Ныне ветер стих, курантов нет напева
Жизнь в тени проходит, уютной, но пустой
В зеркале ж мне чудится молодая дева
С прежней очарованной душой.
И хоть стрелка времени целит в одну сторону
Мое сердце просит прежнего житья
И я верую ему как седому ворону
Что когда-нибудь вернусь
К вам, мои друзья.
— До чего же заунывным оказался это менуэт! — не преминула выразиться гранд-дама. — Хотя мою душу местами зацепил. Люди в годах всегда ведь хвалят прежнее житье-бытье, а вам, молодым, это, поди, как нож острый?