Наконец музыка смолкла, Миша разжал тискавшие даму руки и пытка его (и вероятно ее) прекратилась. Они пошли рядом к ее стулу, но она вдруг покачнулась, и ему пришлось вновь ухватить ее за руку.
— Вы вскружили мне голову, — шепнула она ему с улыбкой, а когда усаживалась, то попросила: — Принесите мне лимонад или мороженое.
— Бегу, — хрипло каркнул Миша и в самом деле почти побежал к столу в дальнем углу зала, где лакеи выдали ему и то и другое.
Когда он вернулся к Самойловой, рядом с ней уже стоял муж и что-то ей втолковывал. Екатерина Сергеевна взяла подносик с вазочкой и стаканом, сказала «Мерси, юноша», в знак благодарности дополнительно сжала его руку, и Миша почувствовал, что в его перчатку попало что-то вроде фантика. Он еще раз поклонился и отправился к Марине Осиповне.
— Ну и учудил ты, друг ситный, — развеселилась Нарышкина. — Видел бы ты себя со стороны. Коршун, натуральный коршун! Поди, и записочку заимел от этой ветреницы?
— Нет, — сказал Миша и мучительно покраснел.
— Вот это правильно, — сказала гранд-дама. — Никогда не выдавай своих дам. Проговоришься об одной, и все прочие от тебя отвернутся…
Глава тринадцатая
Коварная жженка
Пару следующих танцев Миша простоял, ничуть об этом не жалея, так как мог поломать голову над запиской Елены Сергеевны. Она была очень краткой: «Пречистенка, усадьба Лопухиных, в 10 утра среды, со двора». Нет, о том, что записка является приглашением на свиданье, он догадался. Приписка «со двора» означает намерение провести визитера в дом скрытно. Отсюда резюме: ему дается шанс для продолжения домогательств, начатых в бальной зале. Вот тут в голове Ботана и возникла сумятица: а надо ли ему в это эротическое приключение пускаться?
Он вспомнил о существовании мужа у Екатерины Сергеевны (совсем не старого и даже симпатичного, к тому же раненого), а также свою недавнюю ревность в Доминикане и злость на шустрого ФСБ-шника и, усовестившись, решил придушить этот зародыш адюльтера. Но тут в его голову проникли другие соображения: если он хочет развивать своего персонажа в игре, то должен принимать ее условия. А они таковы: светские дамы «Параллельного мира» охочи до интимных удовольствий. Если же ты, посулив такое удовольствие, в нем даме откажешь, то можешь забыть о вращении в обществе. Ибо раздосадованная фемина непременно будет тебе мстить: например, сообщать своим приятельницам о твоей никчемности, грубости или апатичности, немощи или извращенности и т. д. «Но разве я что-то посулил Е. С. Самойловой?» «Вне всякого сомнения. Твою похоть даже Нарышкина приметила. Так что, Ботан, придуши теперь совесть и готовься к свиданию. Хорошо еще, что оно будет через два дня…»