Он замолчал, ожидая реплики собеседника, но не дождался и закончил мысль:
— Ты должен рассказать мне, как же тебе удалось воскреснуть!
Миша опять выдержал паузу, глядя при этом прямо в глаза настырному предку и, наконец, спросил:
— Вы верите в Бога, Лев Кириллович?
— Да, — ответил тот и добавил: — Хотя в годы ученья за границей испытал сильный искус со стороны безбожников-энциклопедистов…
— Это хорошо, — заверил его Миша. — Но верующий в Бога верит и в существованье дьявола. Вы в него верите?
— Поневоле да, — сказал Лев с некоторым трепетом.
— У дьявола, само собой, есть помощники, которых русские называют чертями, — продолжил Миша (внутренне посмеиваясь). — И черти эти способны на многие явления, выходящие за пределы здравомыслия. Достаточно Вам такого ответа?
— Ты… Вы — черт?! — явно струхнул бравый (совсем недавно) полковник и стал стремительно креститься.
— Не совсем, — сдал назад Ботан. — На мою душу черт нацелился и в надежде ее заполучить он мне стал помогать. Я в этом ему пока не препятствую…
— Это безумная затея, — сурово заявил Лев Кириллович. — Вам следует как можно быстрее исповедаться и положиться на волю священника!
— Увы, — продолжил стебаться Ботан. — Я воспитан в лоне редкой ветви протестантской религии: пофигизма. Как и кальвинисты, мы отрицаем посредничество священников между человеком и Богом и потому нам чужды исповедь и все виды церковных обрядов и наказаний. Для общения с Богом нам достаточно молитвы. Я, кстати, не уверен, кто мне на самом деле сверхестественно помогает: Бог или Дьявол? Впрочем, не удивлюсь тому, что это два лика одного Вселенского Существа…
По завершении речи Ботана Разумовский некоторое время оторопело молчал и Миша решил взять инициативу в свои руки:
— Лев Кириллович, — сказал он. — Я благодарен Вам за протянутую руку помощи. Оставаться под командой Самойлова мне вовсе не хочется. Да и доля солдатская мне порядком осточертела. Если Вы еще не передумали рекомендовать меня Потемкину…
— Да, — сказал невпопад адъютант фельдмаршала и поправился: — Нет, не передумал. Я верю в свою интуицию и то мнение, что сложилось у меня о Вас прошлой зимой, кажется мне самым верным. Осталось решить, как мне Вас называть?
— На людях зовите Емельяном, — пожал плечами Ботан, — а наедине лучше Эмильеном де Вержи или Эмилем.
— И откуда же Вы конкретно родом, мсье де Вержи? — едко спросил Лев Кириллович.
— Из городка Авалон, что находится в Бургундии, — улыбнулся невинно Миша. — Родина знаменитого вина. Вы должны были его пить…
— Авалонское? Никогда даже не слышал…