— На конверте нет обратного адреса, но письмо явно от женщины и, вероятно, из благородного общества. Неужели, Максим, Вы вскружили в Праге или Вене голову аристократке?
— Две головы, пани Клементова, — почти не соврал Макс. — Вот скажите, кого мне предпочесть для любви: зрелую даму за тридцать лет или двадцатилетнюю деву?
— С любовью не шутят, пан Городецкий, — укоризненно молвила Антони. — Особенно с любовью молодой девушки.
— Большое спасибо, пани, — негромко воскликнул Макс. — Я поступлю по Вашему совету.
Писала, как он и ожидал, Элизабет:
«Премилый и преумный пан Городецкий! Надеюсь, что Вы ждали моего письма. Я в настоящее время живу в пражском дворце князя Кински, причем пребываю в одиночестве: князь уехал в свой излюбленный Альбион (правда, по поручению эрцгерцога), чему я тихо радуюсь. Однако долго радоваться в одиночестве, на мой взгляд, невозможно и потому я приглашаю Вас меня посетить — в удобное для Вас время, но желательно поскорее. Прихватите с собой Вашу пьесу: в перерывах между нашими развлечениями (я придумаю какими) мы будем ее совместно читать. Я осознаю, что мое приглашение кто-то может счесть проявлением распутства и потому прошу это письмо сжечь. Ну, а в душе я знаю, что Вы меня не осудите — не такой Вы человек. Вспоминающая Вас ежедневно Элиза».
«Все изложено изящно и предельно ясно, — улыбнулся попаданец. — Барыня еться зовут. Обязательно буду, потому что тоже не прочь. Надеюсь и Александр со мной поедет в расчете навестить податливую Эвику. А хорошо тут жить, в этом понятном мире».
Дворец Кински не поражал особенностями архитектуры (традиционный трехэтажный прямоугольник розовато-белой окраски), но находился в самом центре Праги, на Староместской площади — рядом с Тыном и храмом св. Николая и напротив Ратуши с астрономическими башенными часами. К удивлению Макса, в нижнем этаже дворца располагался галантерейный магазин, а в верхнем — немецкая гимназия. То есть в распоряжении Кински находился только бельэтаж в 13 окон по фасаду и 3 с торца — сыграть в прятки с княгиней вполне можно. Если очень утомиться от ее домоганий…
Впрочем, когда дворецкий ввел Максима в малую гостиную бельэтажа, Элизабет Кински встретила его лишь с изысканной вежливостью, поскольку была в компании с Каролиной Гаррах. Она, правда, порадовалась букету из 13 ярко-алых роз, врученных ей с поклоном гостем, но передала их вызванной звонком горничной. Тридцатилетняя графиня Гаррах уставилась на вошедшего мужчину с алчным огнем в глазах как бы вопрошая «Так вот ты каков, новый жеребчик этой Кински! Где бы мне подобного отыскать?» Она же с ноткой фамильярности спросила: