– Анна!
Девушка судорожно зажала рот руками и огляделась: бежать некуда, прыгать слишком высоко, а балкона, как намеренно, в кабинете не было. Оружие либо перепрятали, либо совсем унесли из дому, недальновидно не увидев в нём нужды. Дверная ручка громко дёргалась и лязгала, словно лезвия ножниц. Кулаки разъярённо колотили, стараясь пробить дерево насквозь.
– Анна! – чуть не рыкнул мужчина за дверью, выкрикивая её имя, где негде было даже рычать.
– Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое…
Всё затихло. Анна не рискнула подойти к двери и продолжила шептать молитву, надеясь, что граф уйдёт. Тяжёлое дыхание разрезало тишину, и девушка решилась всё же выйти из-за стола и оставить его позади. Но тут дверь распахнулась от одного сильного толчка, и замок, слетевший с крепления, звонко рухнул на пол. Девушка закричала, бросаясь к стене с книгами. В дверном проёме тяжело и часто дышал офицер, выжидая последние минуты, даже секунды.
– Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли!
Алексей одним рывком подлетел к девушке и повалил её на стол, задев ногой ножку деревянного стола, отчего та треснула и надломилась. Анна услышала шуршание, громкий треск, и крупная ладонь крепко прижалась к её лицу, закрывая рот и сдерживая бешеный вопль.
В себя девушка пришла, когда сидела на полу, беззвучно роняя тяжёлые слёзы на складки смятой юбки. Распухшие от слёз губы дрожали, виски страшно гудели.
– Меня никто не возьмёт в жёны…
Надев на помятую светлую рубашку чёрный мундир и окинув взглядом Анну, дрожащую и сжавшуюся у стола, Алексей присел на корточки и нежно провёл ладонью по щеке девушки, поворачивая её лицо к себе. На него смотрели глаза, полные боли и бесконечного страха.
– Я возьму.
Анна зажмурилась, и по её щекам вновь покатились горячие слёзы. Она отвернулась к треснувшей ножке стола, мечтая исчезнуть и слушая тяжёлые уходящие мужские шаги. Только и они скрылись вслед за хозяином, неторопливо покидающем дом, девушка легла на холодный ковёр и закрыла глаза.
Гостиные часы громко стучали, то и дело ударяя прямо по ушам, и хором растекались по всему дому. Прислуга суетливо-сонно расхаживала то по кухне, то по всему первому этажу. Отсутствие хозяев всегда дарило слугам часы покойствия и отдыха, полного безделием и пустыми разговорами.
Даша, совсем молоденькая прислужница, немногим старше молодой госпожи, широко зевнула, почёсывая ногтем шею. Ей следовало переменить воду в вазе в комнате Анны: там стояли пышные белые розы, привезённые совершенно недавно любимым господским гостем. Тот самый гость вгонял в краску всех девок одним своим видом.