Выпив последнюю чарочку, радушно поданную хозяином, Алексей и Василий оглянулись и, поняв, что и без них в компании найдутся поводы для веселья и лишние деньги, вышли вон.
Майская Москва приятно согревала нос и освежающим дыханием играла в волосах беззаботных прохожих. Алексей беспричинно улыбнулся приятному вечеру и подставил лицо уплывающему солнцу. Ныне был четверг – его любимый день недели. В любой повседневности он выделял что-то особенно важное и любимое, хотя и считал эту свою черту несколько глуповатой. Более всего он любил май и четверги, крестовую карточную масть и пять часов вечера, а белый свет предпочитал жёлтому. Какие-то простые маленькие вещи в его душе отзывались особенно страстно.
Софийская набережная свободно раскинулась под ногами Алексея и Василия, ожидая захода солнца. Товарищи неторопливо брели мимо домов, даже не вслушиваясь в звон редких проезжающих экипажей.
– День выдался на редкость замечательный, – отметил Василий. – Ты со мной согласен, Лексей?
– Коне…
"Нет, сейчас я вернусь домой и не смогу скрыться от призрака Анны. Хоть в комнаты прислуги иди, да и там найдёт ведь", – с ноющей болью подумал Алексей. Он закусил губу и принялся выискивать в голове хорошую идею.
– А что же, Вась? Может, по старой памяти, погостишь денёк у Ростовцевых дома, а? Велю постелить в гостевой помягче, подушку достать новую.
– Чего б не воспользоваться, раз звучит так вкусно? – Василий улыбнулся и кивнул головой.
Пойманный кучер повёз весёлых мужчин на Малую Никитскую, с каждым стуком лошадиных пяток удаляя Алексея от предвкушения вечерней встречи. Может, увидев гостя, да, к тому же, такого близкого даже прислуге, Анна не решится мучить его? Может, увидев нежность графа к товарищу, она не станет трогать их? Алексей вспомнил, каким звериным взглядом его оценивала подруга Анны, вроде бы, Лизавета Михайловна, а может и Николаевна – какая разница?
– Василий Дмитриевич, родненький вы наш! – кухарка чуть не выпрыгнула из собственного передника. – Так по вам скучали, так скучали, кто б только знал! А у нас куличи готовы, чуть только из печи достану, как знала, что вы придёте.
У Алексея Василия принимали как дома, даже теплее и любезнее. Своей мягкой простотой он влюбил в себя абсолютно всех прислуг, даже тех, кто давно уже не работал. С молоденькими служанками он галантно и дружественно разговаривал, как выдавалась минутка, а старая прислуга всегда готова была напоить и накормить любимого гостя так, чтобы дальше гостевой комнаты он и не смог пройти при желании.
– Алексей Иванович спать стал дурно, вот пожалуюсь вам, раз так получается, – румяная женщина не переставала щебетать у улыбающегося Василия. – Иной раз уляжется под утро, что да рассвету недалеко, а мы и не знаем, варить ли завтрак…