Войдя в дом, Шивон ощутила пугающую тишину, которая безмолвным звоном наполняла пространство, отражаясь от стен. Ганс лежал на диване, его глаза были открыты, рот съехал на бок. Из приоткрытых губ текла слюна. Дочь схватила полотенце и вытерла ее, коснувшись рукой холодной щеки отца. Балкоин начала теребить его за плечи.
— Папа! — ей казалось, что она кричит, но ее голос теряется в нависшей тишине, заполненной пугающим звоном. Может у нее уши заложило морской водой, и она не слышит сама себя?
Джи оттолкнул девушку. Она попятилась назад, прикрыв рот рукой, вытирая второй катящиеся слезы. Мужчина делал отцу непрямой массаж сердца, искусственное дыхание.
— Вызывай скорую! — Шивон не слышала этих его слов, лишь читала их по губам. Она брела по комнате к телефону, каждый шаг казался ей километровым отрезком пути, проделанным уставшей после забега спортсменкой.
Балкоин на автомате набрала номер.
— Мой папа, он не дышит, — сказала дочь в трубку.
— Давно? Где вы находитесь? — отвечал оператор.
Совершенно четко Шивон назвала адрес.
— Попробуйте пульс, температуру.
— Он холодный, — сказала Балкоин.
— Тело холодное? — переспросил оператор.
— Нет, папа холодный! — Шивон выронила трубку, ее затрясло всю. Она вышла из дома.
На улице было так светло, что даже невыносимо для глаз.
«Какая ужасная погода, — пронеслось в голове, — лучше бы сейчас шел дождь».
Джи вышел за девушкой через пару минут и коснулся ее плеча. Шивон не оборачивалась. Она остолбенела. Скорая приехала быстро. Балкоин видела, как они упаковали Ганса в мешок на носилках и застегнули его, закрыв лицо.
«Что они делают? Он же задохнется там!»
Шивон пыталась помешать фельдшерам, когда они уносили Ганса. Один из медиков встряхнул ее, девушка первый раз, за время прошедшее после возвращения услышала внятную речь, будто соленая вода наконец-то вытекла из ушей.
— Ваш отец умер, — сказал фельдшер скорой помощи. — Вам есть, кому позвонить?
Шивон повернулась в сторону Джи.
— Нет.
— Мы пришлем социального работника. Он прибудет до вечера.
Скорая уехала, забрав ее отца, оставив червей, копошащихся в ее животе, продолжать терзать ее еще пуще.
— У тебя есть еще родня, кроме матери? — спросил Джи.
— Нет, только ты.
— Я не родственник тебе, они не оставят тебя со мной.