Шарлотта дрожала и не могла унять дрожь. Все, что она могла, — просто стоять и смотреть в его сверкающие золотом глаза.
— Какой повод? — спросила она, пытаясь взять себя в руки.
Черты его красивого лица приобрели знакомую напряженность.
— Ты просила меня подарить тебе любовь. Поэтому я здесь, чтобы предложить это.
— Что ты такое говоришь?
— Я говорю, что люблю тебя, Шарлотта Деверо, — произнес Тарик своим мрачным, глубоким голосом. — Я люблю тебя, моя жена. Я провел последние три недели, убеждая себя, что если отошлю тебя, то эти чувства во мне прекратятся. Но… я не могу перебороть то, что чувствую к тебе. Именно ты делаешь меня тем монархом, каким я должен быть. Ты делаешь меня сострадательным и милосердным. Ты делаешь меня сильным. Ты делаешь меня лучшим человеком, лучшим королем. И я хочу вернуть тебе все то, что ты мне дала.
Ей стало холодно, потом жарко, будто она умерла, а потом вернулась к жизни.
— Тарик…
Его имя было единственным, что она могла произнести.
К счастью, Шарлотте не нужно было говорить, потому что он продолжал:
— Я хочу тебя, йа амар. Я хочу дать тебе всю любовь, в которой ты нуждаешься. И я бы покинул Ашкараз, если бы мог, и был бы с тобой здесь, в Лондоне, если бы ты захотела. Но я не могу покинуть свою страну. Поэтому все, что я могу сделать, — это умолять тебя вернуться вместе со мной.
На сердце у нее было тяжело и легко одновременно.
— Хорошо, — просто сказала она.
Потому что именно этого она хотела больше всего.
— Ты поедешь со мной? После всего, что я тебе сделал? Держал тебя в плену… заставил выйти за меня замуж? Ставил тебе ультиматум за ультиматумом…
Шарлотта протянула руку и приложила дрожащий палец к его губам, заставляя его замолчать.
— После того, как ты подарил мне радость и дружбу. Показал мне, какой храброй я могу быть и какой сильной. После того, как ты помог мне понять, чего я стою.
— Я не очень хороший человек, йа амар. И есть многое, чего я не понимаю. Я буду совершать ошибки, и мне понадобится твоя помощь. Я также очень собственнически отношусь к тому, что принадлежит мне, и это порой невыносимо.
Шарлотта сморгнула внезапные слезы.
— У меня есть некоторый опыт общения с трудными людьми, поверь мне. Я думаю, что смогу с этим справиться.
— Даю слово, что сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива до конца наших дней.
По ее щекам струился дождь, хотя часть влаги могла быть слезами, потому что железный обруч, сковавший ее сердце с тех пор, как она оставила его, разорвался, и ее легкие наполнились воздухом, а сердце — радостью.
Ее зонтик упал на землю, и она оказалась в его объятиях. Их губы соприкоснулись, и Шарлотта ощутила вкус дождя.