Перед этой враждующей встречей
Никогда я не брошу щита…
Никогда не откроешь ты плечи…
Но над нами — хмельная мечта! —
что эти стихи, как нельзя лучше, рисуют наши взаимоотношения с Александром Александровичем в ту снежную, вьюжную зиму, когда мы с ним встретились в прекрасном, сказочном городе…».
Но как Настасья Филипповна не смогла остаться с князем Мышкиным, как Фаина не могла остаться с Германом, так и Наталья Николаевна не смогла полюбить Блока, потому что уже любила другого и только что пережила мучительное расставание. По словам ее подруги Валентины Иноковой: «Она только что рассталась со своей большой, живой любовью, сердце ее истекало кровью». Впрочем, неразделенная, незавершенная любовь является отличной пищей для вдохновения. Благодаря тому, что Волохова не ответила на чувства Блока, мы имеет возможность наслаждаться стихами «Снежной маски» и «Фаины» и драмой «Песнь судьбы», которую можно прочесть не только как историю несчастливой любви поэта, и как драму «невстречи» русской души с российской интеллигенцией[26].
А стихи сохранили нам образ актрисы, которую ее искусство наделило магией, до конца ею не осознанной:
Я был смущенный и веселый.
Меня дразнил твой темный шелк.
Когда твой занавес тяжелый
Раздвинулся – театр умолк.
Живым огнем разъединило
Нас рампы светлое кольцо,
И музыка преобразила
И обожгла твое лицо.
И вот – опять сияют свечи,
Душа одна, душа слепа…
Твои блистательные плечи,
Тобою пьяная толпа…
Звезда, ушедшая от мира,
Ты над равниной – вдалеке…
Дрожит серебряная лира
В 1909 году Наталья Волохова уходит из театра Комиссаржевской, работает в провинциальных театрах (Херсон, Николаев, Самара, Рига), затем — снова в Петербурге.
В 1910 году она вышла замуж, родила дочь и после того, как девочка умерла от скарлатины, вернулась в театр, где работала до 1926 года. В 1920 году Волохова в последний раз встретила Блока. Она была рада видеть его и пригласила на спектакль, собираясь поговорить по душам в антракте. Но Александр Александрович ушел раньше. «Мне было очень больно. Я не понимала, зачем он так поступил, — писала Наталья Николаевна. — Почему не захотел встретиться со мной? И только значительно позже, когда я прочла некоторые из неизвестных мне его стихотворений, которые как бы завершают цикл стихов, относящихся ко мне, я поняла, почему он не решился, не мог встретиться со мной. Я невольно вспомнила: „sub specie aeternitatis“, — но на этот раз не улыбнулась».
Умерла Наталья Николаевна в 1966 году в возрасте 88 лет.
Валентина Веригина пишет: «Всякому, кто хорошо знал Наталью Николаевну, должно быть понятно и неудивительно общее увлечение ею в этот период. Она сочетала в себе тонкую, торжественную красоту, интересный ум и благородство характера. Разумеется, увлечение поэта не могло оставаться тайной для его жены, но отнеслась она к этому необычно. Она почувствовала, что он любит в Волоховой свою музу данного периода. Стихи о „Незнакомке“ предрекли „Прекрасной Даме“ появление соперницы, но, несмотря на естественную в данном случае ревность, она отдавала должное красоте и значительности Волоховой, к тому же, может быть, и безотчетно знала, что сама непреходяща для Блока. Действительно, близ Любови Дмитриевны он остался до самого конца. Тут была не только литература, а настоящая привязанность, большая человеческая любовь и преклонение. В разговорах с нами о ней Александр Александрович часто говорил: „Люба мудрая“. Не надо забывать, что она стала его первым увлечением — „розовой девушкой, в которой была вся его сказка“».