— Вам плохо, — это был не вопрос. Альмар спрашивал в предыдущие дни, сегодня он утверждал.
Истен заморгал и с недоумением посмотрел на мальчика, который вдруг оказался выше него ростом. Потом посмотрел вниз. Оказалось, он стоял на коленях, а его руки словно по собственной воле пересыпали песок из одной ладони в другую.
— Я… — Истен поднялся на ноги. Пошатнулся, но вернул равновесие. — Я плохо спал ночью. Все нормально.
Я не сойду с ума, — повторил он мысленно. — Не сойду!
На пятый день пути они увидели вдали горы.
На самом деле это была лишь тень на горизонте, темная и неровная, но после однообразия песчаных дюн даже этот призрак нормальной земли показался сказочно прекрасным. У них было вдосталь воды — чистой и ледяной, из тающих в руках льдинок. У них было вдосталь еды — уже надоевшей однообразием, но все равно сытной. Они уже скоро дойдут туда, к нормальной земле, и может быть там голоса в голове Истена стихнут?
Однако вид гор голоса только подстегнул — теперь их шепот стал громким, навязчивым, словно пытался заглушить собственные мысли Истена. Еще более невыносимым. Если так будет и дальше, то до гор Истен не дойдет…
— Альмар, — позвал он. Тот повернулся, протягивая ему флягу. Истен недоуменно моргнул, потом вспомнил, что его фляга опустела и мальчик наполнял ее льдинками. Флягу Истен взял, но одновременно покачал головой.
— Я не это имел в виду. Помнишь, я упоминал про голоса? Про шепот? Они… — Истен запнулся, не зная, как объяснить то, что с ним происходит. — Можешь рассказать мне о чем-нибудь?
— Рассказать?
— Чтобы заглушить их.
Альмар смотрел на него, хмурясь.
— Если вы слышите голоса, это или безумие, или магия, — сказал он. — Ни то, ни другое словами не заглушить.
Более чем логично. Истен вздохнул.
— Хуже уже не будет. Расскажи о чем-нибудь хорошем.
Альмар помолчал, все еще хмурясь, потом пожал плечами.
— Ну ладно. Можно о… Можно о яблонях.
Истен кивнул. Яблони. Почему бы и нет? Он ничего не имел против яблонь.
— Обычно мы с мамой ездили в имение Эриги летом, — начал Альмар, — но в тот год, мне было тогда семь, мама отвезла меня к ней весной и оставила на несколько недель. И мы с Эригой садили пророщенные черенки яблонь. Выкапывали ямы правильной глубины, укладывали корни. Поливали, удобряли. Я никогда раньше ничего не делал с землей. Было непривычно, но мне понравилось. А потом приехал тар Мэлг… то есть отец.
— Зови его таром, если тебе так проще, — Истен вздохнул, подумав, что при всех недостатках его матери, для которой ее дети оказались величайшим разочарованием в жизни, она хотя бы не пыталась, как тар Мэлгон, никого из них убить.