— Далар Аф-Ханас-Олус Михаил! (Приди и возьми этот сосуд, Белокрылый Михаил!)
Яркий белый свет наполнил комнату старика, разгоняя тьму и освещая её. Он проник в расширившиеся в мимолётном страхе глаза Луция и потонул в них, пропав без следа.
Убрав руки с головы старика, Жизнь позволила ей опасть на грудь, а сама она стала ждать. Впрочем, ждать пришлось не долго. Спустя несколько секунд голова Луция поднялась и на Жизнь стали смотреть яркие белесые глаза, в которых застыли холод, отрешённость и непоколебимая решимость.
Поднявшись с колен, старик больше не ощущал болей в спине, полностью выпрямив её. Его тело налилось силой, возвращая дряхлым мышцам упругость и мощь. Морщины больше не покрывали его лицо, а седые волосы приобретали свой утерянный ярко рыжий цвет.
— Алатор пришёл в этот мир. Найди и убей его, мой Паладин — первый среди равных. — повелительно произнесла Жизнь, смотря на своего слугу.
— Ваша воля — закон, госпожа. — поклонился старик.
Величественно кивнув, Жизнь исчезла, а в комнату Луция ворвались люди, облачённые в боевую броню и вооружённые монструозными пиками.
Мигом заняв оборону в комнате, они приготовились защищать Луция от любой угрозы.
— Ваше святейшество! — забежал в комнату мужчина, одетый в чёрный деловой костюм. — С вами всё хорошо?!
— Да, Себастьян. — улыбнулся старик, посмотрев на своего помощника. — Всё отлично.
Подойдя к Его святейшеству — Луцию I, мужчина посмотрел на его изменившуюся внешность и обомлел. Слова застряли у него в горле, а глаза неверяще расширились. Папа был болен и доживал свой век, готовясь отдать пост, но теперь…
— Ваше святейшество… — сипло проговорил Себастьян, стараясь подобрать слова, но его прервала поднятая рука Луция.
— Объяви сбор конклава, Себастьян. — отдал приказ Луций, заставив мужчину склонить голову. — Тьма пришла в наш мир и пришла пора Ордену воскреснуть из пепла.
Солдаты, услышавшие слова Папы подобрались и водрузили свои пики на плечи, а Себастьян в очередной раз забыл как дышать.
— К-как прикажете, Ваше святейшество… — проблеял он и с поклоном удалился, как и охрана.
Стоило только дверям покоев Папы закрыться за ушедшими людьми, Луций повернулся к огню и всмотрелся в него.
— Мы вновь сразимся, Всадник Чумы и Хаоса. И в этот раз я одолею тебя. — хищная улыбка растянулась на лице Папы, и будь здесь кто-то из смертных, ему бы показалось, что он увидел, как за спиной некогда хилого старика раскрылись два белоснежных крыла.
***
— Надолго ты приехал? — задал вопрос Масаши, делая глоток бурбона.
— Не знаю, — со вздохом ответил Ханзо и провёл рукой по своим волосам. — Но пока что останусь в Японии.