Давно табуны скота затерялись в солончаковых равнинах, а над селом еще бродила, тихо ступая, сонь. Около мельницы, что приткнулась к высокому меловому обрыву, плескали веслами рыбаки и ржали проголодавшиеся кони помольщиков. Свободные от засыпки мужики грели на солнце наломанные спины.
Пастиков удивился, встретив во дворе своего заместителя Ивана Панферовича Соколова. Тот зашел, когда разведчики погрузились и собирались выезжать. Рыжебородый Соколов поклонился горожанам и развел длинными руками.
— Да ты уж сгоношился?
— Как видишь, справились. — Пастиков туго перетягивал живот поясом с патронташем и улыбался, обнажая зубы. — А ты разве сегодня не выезжаешь на почин?
— Какое! Все у нас слажено, да ребята послали за тобой… Попрощаться, мол, желательно.
Пастиков перевел омраченные глаза на подошедшую Стефанию и сжал, в кулак расколотый козырек кепки.
— Не дури, мужик… Я, брат, не обожаю шумоты.
Соколов поскреб в пояснице и лукаво улыбнулся.
— Теперь не минешь, Петро Афанасьевич… Я там, у плотины, народ приостановил…
Пастиков хлопнул по голенищам полуболотных сапог и захромал к окну.
— Давай, мать, вещи! — досадливо крикнул он.
И когда передняя подвода тронулась, он забросил на ходу связку и пошел рядом со Стефанией.
— Бенефис тебе устраивают, — усмехнулась она.
— А, переплетень дурацкий!.. Время только теряют!
— Ничего… Ты, товарищ, плохо понимаешь. Это хорошая зарядка для них и для нас.
Сзади размашисто шли Севрунов, Додышев и сухощавый проводник Самоха. Семен Петрович, как сорока на колу, вертелся на высоком возу.
Телега вильнула за угол последней избы и быстро загромыхала под уклон к мельнице. У плотины пестрел скученный обоз, уходящий по кривляку за расцветающие кусты ракитников.
Ветер подхватывал из вешников ажурные клочья пены и белыми птицами мешал их с говором людей и шумом мельницы.
— Пастиков! Ты должен сказать им речь, — не унималась Стефания.
Передняя подвода остановилась около собравшихся в кучки колхозников.
— Ну, Петро Афанасьевич, поднимайся, парень, — настаивал Соколов.
— Просим! — громыхнуло по прибрежным зарослям.
Пастиков с трудом залез на телегу и, установив ноги на крышке какого-то ящика, неуклюже взмахнул кепкой. Голос повиновался плохо.
— Ну за каким чертом, товарищи!.. — Он сорвался с ящика и оперся рукой на плечо Стефании. — Ведь надо сеять, а вы… из-за одного человека… А вот насчет Шайтан-поля подумайте. Работы тут будет невпроворот всему району. Мы должны расчесать космы тайге и по гладкой дороге погнать советскому государству мясо, пушнину и дорогие рога…