Из-под сапог Севрунова прыгнул лохматый грязный лисенок и, путаясь в густых зарослях дикого клевера, завертелся клубком.
— Поймайте! — закричала Стефания.
Лисенок с рук прыгнул звероводу на грудь и в одно мгновение, разорвав рубаху, оцарапал ему грудь.
— Бросьте его! — Стефания побледнела и замахала руками.
— Вот и струсили! — Севрунов перехватил зверька поперек туловища и прижал ему лапки.
В глазах Стефании стоял испуг. Она достала из сумки спирт и наклонилась, чтобы обмыть царапину.
— Это первый зверек, которого мы будем растить, — шептала Стефания, обдавая лицо Севрунова горячим дыханием.
— Обязательно… Сегодня же и вольер ему смастерю.
* * *
Ветер затейливо переплетал и бросал во все стороны жирные травы Шайтан-поля. Цветущая долина напоминала колыхающееся зеленое море. По Ширану белыми медведями дыбились и неслись рокочущие волны.
Но рыбаки, во главе с Самохой, не покидали работы. Лодки и небольшие невода кружились теперь по заводям, по курьям и этого было вполне достаточно, чтобы успевать вовремя чистить и засаливать улов.
Подводы с товарами и провизией пришли за неделю до приезда Анны. Стоя прямо на возах, Стефания и Пастиков отсчитывали, отмеривали и записывали все, что получали рабочие. Обливаясь потом, запыхавшись, бегали вокруг подвод Джебалдок и Чекулак. И тут же, попутно, сыпались вопросы камасинцев.
— Мой конь — будет твой конь? Али как?
— Ты можешь ездить на своем, но можешь и на другом, если захочешь.
— Как буду жить без хорова?
— Одну корову каждому хозяйству оставим, а у кого нет, будет получать молоко от общих коров.
— А-а-а!.. Баба тоже миня оставляй?
И тут Стефания не выдержала. Ее звонкий смех далеко улетел в просторы.
— Оставим! Оставим! — махала она руками. Разговор шел об организации охотничьей камасинской артели.
Кучка камасинцев ощупывала мешки и ящики с товарами и мукой. Первыми получили их Парабилка и беловолосый старик. Шесть юрт соглашались пойти на ловлю маралов. А через неделю они пригнали на Шайтан-поле первых двух зверей.
Взволнованный Пастиков ковылял вокруг столпившихся людей. Измученные, со сбитыми рогами маралы покорно лежали в куче, тяжело вздувая животами.
— Запрягай коней! — кричал директор. — Ну чего опешили, любо вам!
— Да ты обожди. — Стефания придержала его за руку и расхохоталась.
— Все на рубку леса! — еще более озлобился он. — Ну чего зубы моешь? Вот запоешь по-другому, когда здесь будет не два, а десять зверей!
К ним подошел улыбающийся Севрунов.
— Ты зря волнуешься, — начал он. — Здесь без помещения можно держать маралов до стойловых кормов.