В смелых мечтах, где не было места ни запретам, ни ментальной магии, я заходила куда дальше невинных объятий. Одна ванная… Словно наяву, я увидела нас в спальне, совершенно одних, без горничной и назойливого лорда-адвоката… Почувствовала, как поцелуи супруга обжигают шею, пальцы скользят вниз вдоль пуговок лифа, а затем одним магически усиленным рывком разрывают ткань, разом освобождая меня от мокрого платья. Представила, как Майло разворачивает меня, впивается в губы жадным, требовательным поцелуем, и я подчиняюсь, выгибаюсь под его ладонями… И вот, не разрывая поцелуя, мы перемещаемся в окутанную паром ванную, оставляя за собой дорожку из одежды – его пиджака, рубашки, моей шелковой нижней сорочки… Майло подхватывает меня на руки, бережно опускает в горячую воду. Ванная тесная, в ней едва получается поместиться двоим, но я, смеясь, утягиваю его за собой, перебираюсь к нему на колени. И…
– У вас лихорадка, миледи? - ворвался в мои непристойные фантазии ядовитый голос лорда Сантанильо. – Пунцовые щеки – тревожный симптом при переохлаждении. Мелия, будьте любезны, займите ваших очаровательных помощниц ванной, пока миледи окончательно не легла… с простудой.
Не оставалось никаких сомнений: лорд Сантанильо прекрасно понял, о чем именно я сейчас думала. Я отвела взгляд и с силой прикусила губу, покраснев ещё сильнее, чем прежде. Прекрасная греза развеялась, оставив после себя тянущее чувство неудовлетворенности. Уснуть этой ночью – одной – будет мучительно трудно…
Бросив на меня сочувственный взгляд, горничная нарочито почтительнo поклонилась ухмыляющемуся адвокату.
– Конечно, милорд. Как скажете.
***
Крохотная кофейня на углу площади Манцони обрела в нашем лице самых преданных и частых посетителей. Выполняя данное Даррену обещание, мы приходили сюда каждый день – иногда до обеда, а иногда лишь вечером, если Майло задерживали срочные дела – и подолгу разговаривали с Дарреном и друг с другом, пока ментальная связь, усиленная несколькими чашками кофе со специями, не ослабевала.
Мне пришлось несколько раз наведаться к почтенному аптекарю за новыми порциями пряностей. Супруг с беспокойством качал головой, но я упрямо продолжала глотать почти по флакoну в день. Поддерживать Даррена сейчас было гораздо важнее, чем незначительные побочные эффекты вроде усталoсти, легкого головокружения и непроходящего жжения в желудке.
Обычные – даже магически усиленные – средства почти не помогали, и, в конце концов, я вняла настойчивым просьбам супруга и попросила господина Кауфмана сделать зелье, позволяющее легче переносить последствия злоупотребления экзотической кухней. Аптекарь долгo и пристально разглядывал меня, словно пытаясь по моему лицу понять причину столь странного заказа, но так и не добившись внятного объяснения, сдался и попросил нас с Майло подождать полчаса, пока он постарается сотворить что-то подходящее.