Клетка с рычащим тигром, две обезьяны и свернувшаяся обманчиво неподвижным клубком змея-эфра не произвели на Даррена должного впечатления. Звери за толстыми прутьями решетки вызвали у него лишь жалость к запертым в неволе животным. Акробаты показались скучными, и лишь силач, легко подбрасывавший в воздух огромные гири, ненадолго привлек внимание мальчика. Но не прошло и минуты, как ментальная связь между нами нетерпеливо замерцала, подгоняя идти дальше.
«Папа лучше», - безапелляционно заявил Даррен, подбрасывая мне образ полуобнаженного лорда Кастанелло, упражнявшегося на заднем дворе поместья, и я поспешила согласиться, пока мальчик не надумал показать мне что-нибудь еще. Например, купание на речке – по широким плечам супруга я догадывалась, что он может оказаться отличным пловцом.
Довольный смех Даррена колокольчиками прозвенел в моей голове.
«А теперь карусель!» – потребовал мальчик, и Майло повел нас вперед.
Плутая между торговыми рядами и изредка останавливаясь, чтoбы купить кулек очередного лакомства или попробовать выиграть приз, подцепив в сачок вертких рыб из бочки, мы довольно скоро вышли самому центру ярмарки.
Огромная карусель величественно возвышалась над ковром пестрых шатров. Искусно вырезанные кони различных цветов и мастей поднимались и опускались в такт бодрой музыке небольшого оркестра. Дети и подростки – юные лорды и леди вперемешку с чумазыми городскими ребятишками – толпились у кассы, покупая билеты.
Я и сама с каким-то детским восторгом разглядывала изящные изгибы конских шей, цветочный орнамент, украшавший окантовку купола и счастливые лица детей, проезжавших свои заветные круги на прекрасных скакунах. Некоторые дети катались одни, рядом с другими стояли мамы или гувернантки. Худенький мальчик на пегой кобыле держал за руку отца – наверное, единственного взрослого мужчину на всей карусели. И сердце вдруг кольнуло острой иглой. Даррен тосковал – очень тосковал без Майло.
«Я хочу прокатиться с папой… – робко попросил он. – Можно? Пoжалуйста…»
Я передала лорду Кастанелло просьбу Даррена, и тот с готовностью согласился.
– Выбирайте любую лошадь, я договорюсь с хозяином, - Майло подсадил меня на медленно вращавшуюся платформу и побежал к кассе.
Он запрыгнул к нам как раз тогда, когда Даррен, наконец, остановил свoй выбор на тонконогой белоснежной лошади, неуловимо похожей на ту, что сейчас стояла в конюшне лорда Кастанелло, пока супруг дожидался самодвижущегося экипажа из Ромилии. Немного смущаясь недоуменных взглядов и шепотков детей, не понимавших, зачем взрослая леди вдруг решила покататься на детской карусели, я забралась в седло. Майло, совершенно невозмутимый, встал возле меня. И рядом с ним, с его крепкой уверенной силой, смущение и робость отступили.