Поклонившись, слуги бросились исполнять поручения. Я хотела было окликнуть госпожу Ленс, чтобы попросить ее принести лорду Кастанелло бодрящую настойку, но экономка уже ушла вместе с остальными слугами.
Лорд Кастанелло повернулся ко мне. Взгляд его горел безумной решимостью. Он сделал шаг вперед – и вдруг пошатнулся, едва удержав равновесие.
– Майло… - я тоже вскочила на ноги, готовая поддержать, помочь.
Резко и рвано выдохнув, лорд Кастанелло вдруг подался вперед. Мгновение – и руки его сомкнулись за моей спиной, сжимая меня в крепких объятиях. Он уткнулся лбом мне в плечо, горячее дыхание обожгло кожу.
Я замерла, ошеломленная внезапным порывом супруга, и лорд, притянув меня к себе, тоже застыл без единого движения. Сердце взволнованно забилось. Робко и осторожно я обняла его в ответ. Но стоило моим дрожащим ладоням, затянутым в тонкие перчатки, коснуться его спины, как лорд Кастанелло тут же отстранился.
– Простите, миледи, - его голос показался мне сконфуженным. – Я… забылся. Иногда мне кажется… Старые воспоминания… Не берите в голову.
Он опустил взгляд в пол. Смущенная улыбка быстро исчезла с его лица, сменившись хмурой напряженной сосредoточенностью. И я вдруг призналась, совершенно неожиданно для самой себя:
– Милорд… когда вы спрашивали о моем детстве, я не сказала вам… Я не помню ничего до того момента, как оказалась у Северной арки Аллегранцы. Никаких воспоминаний, кроме того причала в огнях и моря. Ничего. Мне кажется, кто-то… тот менталист… как будто стер их.
Лорд Кастанелло посмотрел на меня, потянулся вперед и накрыл мои сцепленные на коленях руки своей ладонью.
– Расскажите, – мягко попросил он.
***
В ожидании кареты мы проговорили до самого утра. Прoснувшаяся Лоисса сварила нам крепкого кофе, щедро сдобренного укрепляющей настойкой. Я попыталась было уговорить лорда Кастанелло немного поспать, но тот наотрез отказался тратить драгоценное время на отдых.
Моя история вызвала у Майло живой интерес. Он задавал мне вопрос за вопросом обо всем, что я «помнила» о жизни до Аллегранцы, пробуя подобрать ключ к скрытым уголкам моей памяти. Но под тонким слоем ничего не значащих образов неизменно пряталась чернота, пугающая и бездонная.
Я знала, что где-то далеко позади осталась моя семья, но не могла вспомнить ни их лиц, ни имен, ни названия городка, где провела детство. Была ли моя семья маленькой или большой? Жила ли я у моря или просто приехала туда однажды в детстве, навсегда сохранив в памяти красоту ночного залива? Да и являлась ли эта яркая ночь моим реальным воспоминанием, или же таинственный менталист, лишив меня абсолютно всего, оставил взамен одну лишь придуманную пустышку?