Саму дорогу до поместья Вяземских Алексей толком не запомнил. Пытался успокоить мать, которая в этом новом мире осталась последней родной для него душой. Все остальные вокруг были чужими вдвойне или даже втройне. Теперь здесь она его семья.
— Прошу вас, — высокий мужчина с непроницаемым ледяным лицом, от которого веяло чуждой силой, открыл дверь их лимузина. — Патриарх ожидает вас.
Они поднялись по широкой мраморной лестнице, окаймленной высокими резными поручнями. Возле высоких, под потолок, дверей застыли каменные львы с роскошными гривами и загадочно хмурящимися мордами. Пройдя через двери, оказались внутри, где их встретил пожилой мажордом с седыми бакенбардами и гордым профилем. На них с матерью посмотрели словно на бедных родственников, пришедших клянчить себе деньги. Заскрипевшему от вспыхнувшей злости зубами, Алексею остро захотелось стереть с лица этого человека его презрительное выражение лица. Желательно кулаком и как можно жестче.
— Господин и госпожа Бельские, — надменно произнес мажордом, раскрывая перед ними двери в просторную залу и пропуская их внутрь.
В зале было довольно многолюдно. Вокруг высокого представительного мужчины с гривой седых волос на голове толпились около полтора десятка человек — мужчины в строгих смокингах и дамы в роскошных, сверкающих драгоценными камнями, туалетах. Отвлекаясь на официантов с подносами с наполненными алкоголем бокалами и легкими закусками, они разговаривали, смеялись, шутили.
Алексей с матерью нерешительно застыли в паре шагов от порога. На них никто не обращал никакого внимания. Казалось, их совсем не было. Продолжал раздаваться женский смех, приглушенный мужской хохоток. Кто-то басом рассказывал очередную смешную историю. Время от времени кто-то мазал по ним отсутствующим взглядом, в котором читалось лишь легкое презрительное любопытство.
Их явно игнорировали. Показательно. Без всяких реверансов показывали, где их настоящее место. Это прекрасно почувствовал Бельская, мама Алексея, сильно побледнев. Ему даже пришлось поддержать маму за локоть, когда ее ощутимо повело в сторону. Чувствовалось, она держалась из последних сил и была готова упасть замертво в любой момент.
Алексея же, напротив, это явное презрение взбодрило. Не скованный статусными предубеждениями этого мира, он совсем не испытывал страха или оскорбительного неуважения. Его сейчас переполняла злая веселость, отчетливо замешанная на отчаянности. Плевать он на них всех хотел с высокой колокольни! К черту холеные рожи этой боярской швали, возомнивших себя не пойми кем! Что они мне сделают? Расстреляют, повесят? Испепелят магией?! Пошли они к черту! Я штурмовик, я звезды видел и астероидную пыль глотал.