Питер хотел что-то сказать и даже уже открыл рот, но промолчал.
– Что? – Маева резко вскинула голову. – Уж говори, если собрался сказать.
– Ничего, Мае. Я вот не пойму… почему?
– Потому что они уверены, будто я прокляла Унну. Потому что у меня рыжие волосы. Потому что я не хожу в церковь. Выбирай, что тебе больше нравится, Питер. Я тебе говорила, но ты мне не верил. Эти женщины…
– Вдовы, мужние жены и юные девушки. Они просто немного завидуют, вот и все.
Маева принялась запихивать вещи обратно в комод.
– Немного? – Она яростно надавила на ящик, чтобы он закрылся. – Эти женщины мне угрожали… и нашей дочери тоже. Заявились сюда на ночь глядя и перевернули весь дом, по приказу магистрата. Искали какую-то книгу, принадлежащую Хельге.
Питер дернул себя за бороду.
Маева захлопнула дверцу ящика и пристально посмотрела на мужа.
– Этот взгляд мне знаком. Давай рассказывай, что случилось.
– Это насчет повитухи… Ее уже осудили за колдовство и признали виновной.
– Что за чушь? На каком основании? Здесь они ничего не нашли.
Питер открыл рот, но Маева не дала ему заговорить. Она принялась с жаром перечислять, загибая пальцы:
– Впрочем, я знаю их основания. Во-первых, она одинокая и ее некому защитить. Во-вторых, она старая и безобидная. В-третьих, Биргит Вебьёрнсдоттер – чопорная ханжа, обозленная на весь свет, а магистрат – бессовестный, мстительный, лживый мерзавец…
– Который скорбит о смерти жены и ребенка, Мае! – перебил ее Питер. – Что на тебя нашло?
– Ничего. Все. Вот это! – Она обвела рукой разгромленную комнату. – Я очень сочувствую его горю. Но арестовать… нет, вынести обвинительный приговор ни в чем не повинной женщине, чтобы облегчить свою печаль… – Она вскинула подбородок. – Я должна засвидетельствовать ее невиновность.
– Что? Нет, даже не думай. Эта женщина сама решила свою судьбу…
Маева ударила рукой по столу.
– Она присутствовала при рождении твоей дочери, если ты вдруг забыл. Пришла по твоей просьбе, приняла у меня роды бесплатно, посреди ночи. Когда мы в ней нуждались, она помогла, не задавая вопросов. Она никому не сказала о Лейде. Бога ради, Питер… Мы должны быть ей благодарны.
– Благодарны? Наверное, да. Но это не значит, что ради нее мы должны рисковать нашей… твоей… репутацией… – Он пристыженно замолчал, его горло сжалось от чувства вины.
– Я и так проклята в глазах жителей этой деревни, куда уж дальше? Господи, Питер, ты что, слепой?
Он стиснул зубы. Снова обвел взглядом комнату, и его смутные подозрения наконец обрели форму.
– Это точно дело рук здешних женщин? Или ты…