Он сделал рукой несколько круговых движений:
— Охрана ходит ночью вокруг парковки, но не сильно много. Я часто самый первый здесь.
— То есть первый, кто заходит внутрь?
— Ага, точно, а я что сказал?
Я вышел из машины и облокотился на крышу.
— Вы тот парень, который на «замбони» готовил лед к утренней тренировке? — поинтересовался я.
Деб раздраженно зыркнула в мою сторону. Эстебан уставился на меня, рассматривая изящную гавайскую рубашку и габардиновые слаксы.
— Вы чё, тоже коп, а?
— Я коп-ботан, работаю в лаборатории.
— А-а, ну да, — кивнул он, как будто что-то понял.
— Ты работаешь на «замбони»? — повторил я вопрос.
— Ну да… Мне не дают водить ее на играх, понимаешь. Это для парней в костюмах. Они любят сажать на нее детей, понимаешь. Может, какую знаменитость. Чтоб каталась и махала рукой, такое дерьмо. Но я работаю на ней перед утренней тренировкой, понимаешь. Когда команда в городе. Я работаю на «замбони» только утром, очень рано. Но они сегодня на выезде, потому я приехал поздно.
— Мы хотели бы зайти и осмотреть арену, — сказала Деб, явно раздраженная тем, что я встрял без очереди.
Эстебан опять повернулся к ней, в глазу блеснул хитрый огонек.
— Ну да, — сказал он. — У вас есть ордер?
Дебора вспыхнула. Прекрасный контраст с ее синей формой, но не самая эффектная реакция для укрепления авторитета. Сейчас она осознает, что покраснела, и взбесится. Коль скоро у нас нет ордера и, в общем-то, никаких дел здесь, которые хотя бы отдаленно могли бы считаться официально санкционированными, не уверен, что беситься — наилучший тактический маневр.
— Эстебан, — начал я, пока Деб не сказала чего-нибудь, достойного сожаления.
— А?
— Ты давно здесь работаешь?
Он пожал плечами:
— Да как оно открылось. Я работал на старой арене еще за два года, как открылась эта.
— То есть ты работал здесь на прошлой неделе, когда на льду нашли труп?
Эстебан отвернулся, под загаром его лицо позеленело. Он с трудом сглотнул.
— Не хотел бы я такое увидеть еще раз.
Я кивнул с весьма правдоподобным искусственным сочувствием.
— Понимаю. Именно потому мы и здесь, Эстебан.
Он нахмурился:
— Чё вы хотите сказать?
Я посмотрел на Деб, чтобы убедиться, что она не достает пистолет или что-то вроде этого. Сестрица посмотрела на меня с неодобрением, поджала губки и затопала ножкой, но так ничего и не произнесла.
— Эстебан, мы думаем, у тебя есть шанс открыть эти двери и найти что-то подобное тому, что нашли в прошлый раз, — сказал я, приближаясь к нему и переходя на самый доверительный и мужественный тон, на который способен.
— Черт! — взорвался он. — Не хочу ничего знать, я тут ни при чем.