Дебора одарила его жестким взглядом:
— Камера сломалась?
Он посмотрел на нее, снова покраснел и отвернулся.
— Пижоны-охранники, — пояснил он. — Полные козлы. Каждую ночь типа в три часа? Они паркуются на другой стороне и ложатся спать. — Он показал сменяющиеся картинки на экране монитора — похожие, как близнецы. — Видите? Алло! Мистер безопасность, жлобина! Заработался? Вроде не особо.
Он издал носом влажный и глубокий звук, который, как я понял, должен был изображать смех. Повторил этот звук еще раз и вернулся к прокрутке картинок. И вдруг…
— Стой! — выкрикнул я.
На экране у двери под нами появился фургон. Картинка сменилась, и на следующей у фургона стоял человек.
— Ты можешь увеличить? — спросила Дебора.
— Дай увеличение, — сказал я.
Прыщавый подвинул курсор, выделил темную фигуру на экране и кликнул мышкой. Картинка резко приблизилась.
— Хорошего разрешения не получить, — заговорил он, — мало пикселей…
— Заткнись! — велела Дебора.
Она с таким напряжением смотрела на экран, как будто собиралась его расплавить, впрочем я сам смотрел точно так же. И догадываюсь почему.
Было темно, и человек все еще стоял слишком далеко, но по нескольким деталям я понял, что есть в нем что-то до странности знакомое; то, как он стоял, замерев в компьютерном изображении, то, как распределял вес на обе ноги, общее впечатление от его профиля. Непонятно и странно, но он как бы с чем-то согласовывался. И как только громкая волна сиплого смеха вырвалась с заднего сиденья моего мозга, до меня дошло, оглушающим аккордом концертного рояля, что на самом деле он ужасно напоминает…
— Декстер?.. — произнесла Дебора каким-то тихим и сдавленным, хриплым голосом.
Да, действительно. Напоминает Декстера.
Уверен, что Дебора отвела юного любителя грязных волос назад в холл, потому что, когда я снова поднял глаза, она стояла передо мной одна. Несмотря на синюю форму, теперь она совсем не походила на копа. Выглядела Деб озабоченной, как будто не могла решить — кричать или плакать, как мамочка, которая узнала, что такой хороший и любимый сыночек по-крупному подставил ее.
— Ну? — потребовала она, и я согласен — у нее был на то повод.
— Не то чтобы слишком плохо, — сказал я. — А ты?
Она пихнула ногой стул. Стул упал.
— Черт возьми, Декстер, брось умничать! Скажи мне что-нибудь. Скажи, что это был не ты! — Я не произнес ни слова. — Ну тогда скажи мне, что это был ты! Просто скажи что-нибудь! Хоть что-нибудь!
Я покачал головой. По правде, сказать мне было нечего, и я снова покачал головой:
— Я достаточно уверен, что это не я. То есть я не думаю, что это я.