– О, мисс Адамсон, прошу, не стесняйтесь, – язвительно улыбнулся Грумс. – Располагайте мной, как вам будет угодно. И сержантом Бимишем, разумеется, тоже. Да что там? Весь полицейский участок в вашем распоряжении! И констебли, и полицейский автомобиль! Даже и не знаю, что ещё в моих силах вам предложить.
– Благодарю вас, сэр, – Оливия не уловила насмешки и, поднявшись, с признательностью кивнула инспектору.
Она торопливо запихнула тетрадь в подушку, неловко взяла её и, ещё раз кивнув, покинула кабинет старого лорда. Закрывая за собой дверь, Оливия прищемила палец, но, даже не обратив на это внимания, отправилась наверх, в свою комнату, продолжая размышлять о проклятии Понглтонов и об актёрском призвании, о предосудительном пристрастии кухарки и её загадочной смерти, а также о неграмотной миссис Грин и её пальцах, скрюченных артритом и выпачканных чернилами.
***
– Ты не видела Имоджен? Нигде не могу её найти, – обратился Филипп к сестре, когда та вошла к себе.
Оливия вздрогнула от неожиданности и дёрнула за шнурок. Тусклый жёлтый свет, льющийся с потолка, разогнал полумрак, и она прошла вперёд, чуть не запнувшись о макинтош Филиппа, брошенный у двери. С него натекла приличная лужица воды, пропитавшая уголок ковра.
– Почему ты сидел в темноте? – сварливо поинтересовалась Оливия, которая с детства терпеть не могла, когда брат разбрасывал свои вещи.
– Глаза разболелись, – пожаловался тот. – У констебля Рейнолдса премерзкая привычка поворачиваться к собеседнику всем телом и ослеплять его светом фонаря. Страшно представить, как он ведёт себя на стрельбище.
– Ничего? – спросила Оливия с надеждой, имея в виду поиски детей.
– Ничего, – подтвердил Филипп. – Ни следа, но это и неудивительно во время такого ливня. Не знаю, что хотели обнаружить полицейские, но на большом поле за домом воды уже по щиколотку. Там низина, и, если дождь не прекратится, к утру там будет настоящее болото. Так ты не видела Имоджен?
– Видела, – Оливия внимательно смотрела на брата.
– И?.. – Филипп приподнял рыжеватые брови.
– Она заходила ко мне час назад, – пояснила Оливия. – Виктория вывела её из себя, и она забегала выпустить пар.
– Да уж, – усмехнулся Филипп понимающе. – Малышка Иможден терпеть не может, когда к ней цепляются, и кто её в этом упрекнёт? Уж точно не я!
Лицо Оливии выразило недоумение по поводу «малышки», но Филипп сделал вид, что ничего не заметил.
– Сейчас у неё непростое время, – доверительно сказал он, приглаживая влажные волосы перед зеркалом. – Мы решили взяться за «Двенадцатую ночь», представляешь? – Филипп повернулся к сестре и воодушевляюще улыбнулся. – Она репетирует роль Виолы, и, знаешь, получается весьма неплохо. Я бы даже сказал, что эта роль создана для Имоджен. Видел бы Шекспир, как тонко она проникает в самую суть персонажа!..