Я сел и ошарашено огляделся.
Искал тело сброшенной в сторону девушку, но на месте ее вероятного падения обнаружил невероятное чудовище, с телом огромного серого паука, и башкой гигантской анаконды. Еще по всему телу: на боках, спине и даже брюхе, имелось множество похожих на верблюжьи горбы наростов, в форме застывших в мучительной агонии человеческих лиц.
— Это кукольник, — пояснила мне Линда. — Так он выглядит на самом деле. А девочка, в образе которой он перед тобой предстал, была иллюзорным образом одной из похищенных им масок… Цени, Сережа, лучшую зверушку свою ради тебя не пожалела.
— Спасибо.
— А вот фиг ты у меня одним «спасибо» за такое отделаешься, — хмыкнула Линда. — Помнится, грозился все, что у тебя есть, за помощь отдать?
— Да-да, конечно.
— Однажды мне потребуется твоя помощь, мальчик. И я свяжусь с тобой. Отныне ты мой должник. А чтоб ты не забыл свое обещание, скрестим кольца в рукопожатии.
У Линды вокруг большого пальца правой руки, вместо привычного кольца, появилось аморфное образование ярко-алого цвета, то растекающееся по всему пальцу, то собирающееся на разных фалангах в толстый жгут.
— Ну же, — поторопила она меня, засмотревшегося на неустойчивую форму ее «кольца».
Я протянул руку в ответ. Мы обменялись крепкими рукопожатиями. Мое твердое голубое кольцо прикоснулось к аморфному алому образованию Линды, и перед глазами вспыхнули строки очередного лога:
Внимание! Вы приняли на себя обязательства должника перед ясновидящей Линдой Краус. Вы обязаны, по ее требованию, один раз прийти ей на помощь, и приложить все свои силы, без остатка, для разрешения опасной для нее ситуации. Срок обязательства: 1 год. Если в течение вышеозначенного срока Линда Краус не обратится к вам за помощью, ваши обязательства должника аннулируются.
Еще до того, как погасли строки уведомления, в руке у Линды полыхнула изящная огненная сабля, появившаяся вдруг из ниоткуда так же, как каменный молот в руке наставника, и дама начала ей стремительно кромсать тушу мертвого кукольника. Остающиеся после рубящих ударов сабли огненные росчерки живо напомнили мне спасительный сполох, снесший с меня тушу навалившегося кукольника.
— А это тебе, малыш, прощальный подарок, — Линда бросила к моим ногам две вырубленные из туши человеческие головы. — Ты, ведь, за ними приходил?
Я с трудом отыскал в перемазанных черной кровью твари перекошенных «масках» общие черты с улыбающимися лицами на свадебной фотографии.
— Да, за ними.
— Ну так забирай… И будем прощаться.
Брезгливо сморщившись, я нагнулся и подхватил головы за окровавленные патлы. А разогнуться обратно уже не успел.