Алистер поморщился.
- А я думал, что ты…
- Мне двадцать шесть… Я уже устала быть странной девушкой, которая не может даже сходить на нормальное свидание. Я думала, что если я наберусь опыта, то мне будет проще узнать того самого человека, когда он окажется рядом.
- Ты хочешь, чтоб я?…
На ее щеках разгорелся румянец.
- Конечно, если ты этого не хочешь, то не стоит.
Он сократил расстояние между ними и нежно коснулся руками ее плеч.
- Я давно не встречал таких привлекательных женщин, как ты, честно. Я так хочу тебя, что едва могу держать себя в руках. Последние два часа я боролся с собой, чтобы на тебя не наброситься.
- Правда?
Он прижал ее к себе, и она смогла почувствовать его желание.
- Тебе нужны еще доказательства? Я хочу тебя.
- Я не прошу ничего, кроме легкого романа.
- Почему я? Почему не какой-то другой мужчина?
- Я не влюблюсь в тебя, вот почему.
- Резонно.
- Я последний человек на земле, которого ты мог бы полюбить.
Клементина повернула голову, касаясь его руки, как кошка, которая хочет, чтобы ее погладили. Ее тело было так близко, что он мог чувствовать, как она прижималась к нему грудью. Ее бедра прижались к нему, инстинктивно стремясь к соединению, и от этого кровь Алистера закипела. Он приподнял ее подбородок и поцеловал нежно, едва касаясь губ. Она ответила с жадностью, нетерпеливо. Он обхватил ладонями ее ягодицы и притянул к себе, дав почувствовать силу эрекции.
Он поднял ее на руки, хотя она пыталась протестовать, говоря, что слишком тяжела и сама может дойти, но он проигнорировал ее слова. Алистер принес ее на огромную кровать в своей комнате и обнял со словами:
- Передумать уже нельзя.
- Я не передумаю. Я хочу заняться с тобой любовью больше всего на свете.
Клементина блаженно выдохнула, когда его губы коснулись ее губ.
Теплая рука Алистера скользнула под подол ее рубашки, касаясь ее щиколотки, бедер, талии и, наконец, груди.
Как будто мог читать ее мысли или язык ее тела, он взял ее грудь в руку. Он коснулся большим пальцем твердого соска, соблазнительно поглаживая сверху вниз, отчего по спине у нее побежали мурашки, будто из песочных часов сыпалась на кожу струйка песка. Затем сосок оказался у него во рту.
Клементина услышала его мягкий и едва слышный стон, который шел глубоко изнутри. Ее тело пульсировало от желания, настолько сильного, что, казалось, она умрет, если он отвернется от нее в этот момент.
Он отпустил ее грудь, снял с нее ночную рубашку и кинул на край кровати.
Клементина видела, какими глазами он смотрит на нее, и чувствовала себя настоящей женщиной. Глаза его потемнели от желания, зрачки метались по ее телу.