Он потер рукой щетину на подбородке. Через три дня исполнится год со дня смерти отца. Весь этот год Андреас боролся за спасение «Карелис корпорейшн» от поглощения конкурирующей компанией. Это было адское время, и он очень устал, но, по крайней мере, компания была в безопасности. Теперь он был полон решимости спасти Лулуди от попадания в руки самой беспринципной женщины, которую когда‑либо имел несчастье встретить.
Андреас стиснул зубы. Десять месяцев назад Айла появилась в его офисе в Афинах и объявила, что беременна. Он повел себя вполне разумно, потребовав доказательств отцовства, прежде чем брать на себя ответственность за этого ребенка. Но из‑за ее слез его почему‑то мучила совесть. Он спрашивал себя, зачем ей лгать. Не может быть, чтобы она нуждалась в финансовой поддержке. Стелиос упомянул ее в своем завещании, и она вскоре должна будет унаследовать целое состояние. Андреасу нужно было время собраться с мыслями, но, когда его встреча с клиентом закончилась и он отправился поговорить с Айлой, оказалось, что она уже ушла.
Андреас чувствовал ответственность, хотя и сомневался, что это его ребенок. Он приказал своей службе безопасности искать Айлу, но все было безрезультатно. Казалось, она исчезла без следа.
Но он не сомневался, что она непременно появится на Лулуди и предъявит свои права на наследство. Айла не упустит шанса стать миллионершей, и ему придется стиснуть зубы и выкупить ее долю острова. Он был уверен, что то сильное влечение, которое он некогда испытывал к ней, уже прошло. За прошедший год он встречался с несколькими женщинами, хотя и не занимался с ними сексом. Он объяснял это тем, что был загружен делами.
Андреас вошел в дом, и, пока линзы его очков‑хамелеонов подстраивались к переходу от яркого света снаружи к более темному в доме, он почти ничего не видел. Он моргнул, но коляска, стоявшая в коридоре, все еще была там. Он испытал шок, но потом вспомнил, что дочь Тулы и Диноса ждала ребенка. Должно быть, Мария привезла новорожденного в гости к бабушке и дедушке.
Андреас подошел ближе к коляске и увидел мирно спящего младенца. Голубое одеяльце, которым он был укрыт, свидетельствовало, что это мальчик. У него была оливково‑золотистая кожа, пушок темных волос и невероятно длинные ресницы, которые отбрасывали тень на щечки. Сердце Андреаса пропустило удар, когда он проснулся и открыл ярко‑голубые глаза. Точно такого же голубого оттенка, как его собственные.
Разве он не читал где‑то, что все дети рождаются с голубыми глазами? Почему‑то ему не хотелось отходить от коляски. Ребенок был так уязвим.