Эйрик никак не мог понять, кто это? Высокий, плечистый и темноволосый воин вышел на него с мечом, сам сделал первый выпад, и многоопытный Вепрь очень скоро сообразил, что этот его противник настолько хорош в бою, что его, Эйрика может спасти только чудо!
— Кто? Кто ты? — Вепрь пытался отвлечь нападающего, сбить с толку. — Я не помню тебя! Кто тебя послал за моей жизнью? Сколько тебе заплатили? Послушай! Я могу дать много больше! Гораздо больше! — Эйрик глянул в глаза нападавшего, и его посетило какое-то смутное чувство узнавания. — Я тебя, вроде, не видел никогда! Да кто ты?
— Меня зовут Волк, — Бурый открыто ухмыльнулся мерзкому мужику, который даже смерть принять достойно не мог! — И от меня не откупаются! — он сделал выпад и его меч застыл прямо на горле конунга, напрочь срезав его окладистую рыжую бороду.
— Ты? Ты тот… — Эйрик вспомнил, как куражился над беспомощным зверем и понял, что это его последний час. — Запомни! Кто меня убьёт, то сам долго не проживёт! — крикнул Эйрик.
И тут сбоку в поле зрения поединщиков возник Сивка, который вез Баюна и Катерину.
— Диким вепрем ты назвался сам.
Не щадил других, и не берёг,
Жалости в тебе не возникал,
Даже осторожный огонёк.
Выбирай, твой бой уже решен,
Меч на горле, дрогнет ли рука?
Или убегай, пусть волчий вой,
Гонит вепря долгие века.
Катерина договорила, и во дворе крепости стало очень тихо. А потом Эйрик покачнулся, выронил меч, закрыл глаза и замер. Волк поднял одну бровь, глянул на Катерину, усмехнулся и завыл. Странно было услышать волчий вой от воина с мечом, но Вепрь, перепугался, совершенно по-кабаньи всхрюкнул, подпрыгнул, и, упав на землю уже рыжим клыкастым секачом, ринулся в пролом стены, сбив по дороге несколько своих же воинов. Бывших своих.
— Ну, как я понимаю, это будет не самый смелый вепрь в лесу, — рассмеялся ему вслед Бурый.
Кир не очень понял, что произошло, и как только смог, полез к Катерине за пояснениями.
— Ничего себе, как ты его в кабана превратила!
— Кир, что ты в самом-то деле, я же не ведьма и не колдунья какая-то! Это не я делаю, а само Лукоморье. Мне с этим пакостным типом вообще связываться было неохота. Просто его Волку убивать нельзя! Человек поганый, конечно, но Волком рисковать… Ну, нафиг! А сейчас этот самый Эйрик уверен в том, что он настоящий кабан. Если сможет понять, вспомнить себя человеком, хоть кого-то пожалеть, вернётся в свой облик.
— Ничего себе! Ты любого так можешь? — c невольным уважением спросил Степан, едва дождавшийся их у озера! Он уже сто раз пожалел, что не вызвался сам быть приманкой для хульдры и сидел, пригорюнившись, на крыльце избы, пока все остальные делом занимались.