Глаза Тессы широко раскрываются.
– Это поразительно… – Она подается ко мне и понижает голос: – Но мне страшновато оттого, что это необходимо.
Как же она права.
Эта комната намного просторнее той, в которой я провела минувшую ночь. Наши две кровати стоят справа и слева от большого окна, и у каждой из нас есть комод и письменный стол, поставленные у противоположной стены. В изножье каждой кровати белеет аккуратная стопка сложенного постельного белья. На одной из подушек лежит подарок, завернутый в коричневую оберточную бумагу с изысканным красным узором. Тесса дотрагивается пальцем до наклейки с надписью:
– Саския, это для тебя.
Я выхожу вперед и вижу свое имя, написанное изящным почерком.
– Когда учебу начинал я, мне никто ничего не подарил, – поддразнивает меня Брэм. – По-моему, это несправедливо.
Тесса протягивает сверток мне.
– Разверни его, – говорит она, плюхнувшись на другую кровать. – Давай посмотрим, что там.
Я сажусь на пол, разрываю бумагу и вижу книгу в кожаном переплете.
Тесса приподнимается на локте:
– Ничего себе. Должно быть, Кира очень верит в тебя. Я получила магическую книгу только после того, как проучилась несколько месяцев.
Меня охватывают гордость и приятное предвкушение. Похоже, я и вправду сумела впечатлить Наставницу Киру, а не вызвать у нее подозрение. От этой мысли по моему телу растекается тепло.
Но тут я переворачиваю книгу, и у меня холодеет кровь. Я отдергиваю руки будто от огня, роняя ее на пол.
– Что случилось? – спрашивает Брэм, опустившись на колени рядом со мной. – Саския, в чем дело? – В моих ушах так громко стучит кровь, что мне кажется, будто его голос доносится до меня со дна глубокой ямы.
– Это не от Киры. – Я прижимаю руку ко рту.
Несколько минут перед обрядом моего сопряжения с магией я по глупости верила, что у Верховного Совета и впрямь все под контролем. Что они, быть может, в самом деле сумеют отыскать Лэтама. Смогут покарать его. И вернуть кости моей матушки.
Но они не могут этого сделать. Если я хочу выжить, мне придется спасаться самой.
Потому что переплет этой магической книги усеян метками, которые я узнала бы везде. Метка мастерства моей матушки – вертикальный овал внутри большего горизонтального и широкие изогнутые линии сверху и снизу. Маленькая метка в форме бабочки, которая появилась над ее сердцем в тот день, когда она родила меня. Зазубренный шрам над ее ключицей, проступивший, когда умер мой отец.
От ужаса мое горло обжигает кислота, поднявшаяся из желудка. Здесь, в этой комнате, был Лэтам. Ему не помешало ни то, что дверь комнаты защищает магия костей, ни то, что Нора наняла для меня телохранителя. Лэтам хочет, чтобы я знала – он может добраться до меня в любое время, всегда. И везде.