– Приложили лед и все прошло.
– Позвольте представить вам нашего друга, Григория Ефимовича, – откашлялся Николай. – Он большой молитвенник и его заступничество помогло прошлый раз Алексею.
– Я никогда не сомневался в силе целительной молитвы, – пожал плечами врач, – Константин Харитонович Хорн. Лейб-медик цесаревича.
– Чем же лечишь, медик-архимедик? – грубо поинтересовался я, подходя к Алексею. Тот с удивлением смотрел на огромного бородатого мужика.
Хорн поморщился, но ответил: – Аспирином, лекарство германской фирмы Бауер.
Твою же мать! Взял склянку со столика у кровати и под изумленные взгляды царя, царицы и всей свиты, кинул на пол и растоптал сапогами.
– Не лекарство сие, а отрава! – мой голос заполнил всю комнату. Взгляд Аликс опять остекленел, народ впал в ступор. Все, кроме Хорна.
– Что вы себе позволяете?! – взвизгнул он.
– Да, Григорий, что происходит? – очнулся Николай.
– Сия отрава разжижает кровь у Алексия. А надо давать то, что сгущает!
– Откуда вам это известно? – врач не собирался уступать.
– Не твое дело – грубо ответил я – Но проверить за мной легко. Возьмите десятерых козлят или бычков, дайте етого аспирину пятерым из них. И отворите кровь.
– Всем? – Александра Федоровна приоткрыла алые губки, посмотрела на меня с испугом.
– Всем. Ежели те пятеро, что выпили аспирину, будут кровоточить дольше другой пятерки – значица, Гришка Распутин спас Алексия. Вот и весь сказ!
Я перекрестился, а за мной перекрестился царь и вся свита.
– Давай, маленький и ты с нами, – подвинув сиделку, я взял цесаревича за правую ручку, приложил ее ко лбу, к животу к правому и левому плечам. Ребенку это понравилось, он заулыбался.
– А что же сгущает кровь? – поинтересовался царь, подходя ближе.
– Так петрушка, – просто ответил я. – Молите ее сушеную мелко и давайте Алексию в каждой еде. Подали кашу – туда петрушку, суп – також травку внутрь.
Все продолжили пялится на меня с удивлением.
– Это какой-то антинаучный бред, – фыркнул Хорн, – шарлатанство.
Как раз бредом это и не было. В петрушке из всех продуктов больше всего витамина К, а он сгущает кровь. Мой отец страдал тромбами – мать запретила ему есть эту зелень, так я и запомнил.
– А також давайте жирное, – продолжил я, игнорируя врача, – сальце там, маслице…
– Я отказываюсь это слушать, ваше величество! – Хорн все никак не мог успокоится. – Если лечение цесаревича будет вестись по рецептам… этого… господина – я снимаю с себя всю ответственность!
– Постойте, постойте, Константин Харитонович, – Николай растеряно посмотрел на жену, та пожала плечами. – Ведь можно проверить как-то эту…теорию? На тех же бычках.