И сразу за ним из-за угла показалась карета с охраной.
Показалась, проехала перекресток с переулком и не успела скрыться за другим углом, как грохнул первый взрыв.
Дрюня подскочил, и только инстинктивно успел схватить поводья и придержать захрапевшую лошадь.
Вдоль канала валил дым и сыпались стекла, страшно кричал бившийся на земле конь.
Застучали первые выстрелы.
И второй взрыв, аж земля вздрогнула!
Упала вывеска портерной, трех жандармов сбросило с седла, лошади поднялись на дыбы.
В сторону метнулся окровавленный человек.
Выстрелы все чаще, вступила вторая группа товарищей.
Жандармы кое-как отстреливались, один присел за тумбой спиной к Дрюне, в каких-то двух десятках саженей и Дрюня полез в карман за пистолетом но вовремя спохватился, что его дело сегодня вовсе не стрелять.
Из портерной выскочили трое, товарищ Мирон на бегу выстрелил в жандарма за тумбой, тот повалился кулем, боевики подскочили к карете, распахнули двери, вытащили баулы и кинулись врассыпную.
Со всех сторон стали слышны крики прохожих и свистки городовых и дворников.
Послышался и троекратный свист Мирона – сигнал на отход.
Мимо Дрюни пронесся Цапля, на ходу закинул баул в пролетку и тут же из дверей ресторана вышла Труба, повелительно махнула рукой и села в коляску. Дрюня поклонился, бросил постромки, запрыгнул на облучок и тронул.
– Хватай их!
По другой стороне пробежал еще один боевик с баулом, стреляя за спину, ему отвечал городовой и Дрюня хлестнул лошадь еще раз, обернулся и увидел упавшего в крови Цаплю, которого добивал прикладом набежавший солдат, а офицер стрелял из револьвера во другого боевика.
На канал он свернул мимо убитых и раненых лошадей, пяти неподвижных тел на мостовой и ползущих к дому жандарма и боевика.
За обоими тянулся широкий кровавый след.
– Держи! Лови!
На мостике косматый мужик и его спутник обхватили каждый по боевику и выламывали им руки – одному с пистолетом, второму с баулом.
Последним он увидел товарища Мирона с поднятой рукой, из которой выпадал пистолет.
Свистнули запоздалые пули, за поворотом, в переулке, бухнул еще один взрыв, но Дрюня уже мчался в сторону от побоища, подгоняя лошадь вожжами, мимо спешащих к центру событий городовых, дворников, солдат…
– Вылезай, Труба, приехали, – грубовато кинул Дрюня за спину, загоняя пролетку во двор мастерской.
Труба сидела, открыв рот с ровными зубками, привалившись к правому бортику и смотрела в небо широко распахнутыми мертвыми глазами. Тонкая кисть, сжимавшая маленький браунинг, наполовину вылезла из муфточки.
Дрюня понял, что остался один. Цапля и Мирон погибли, больше связи не было ни с кем. Самое меньшее двоих схватили и, значит, жандармы скоро будет здесь.