Жалует царь, да не жалует псарь. История с дуэлью не только не заглохла, а после моего возвращения из Царского – еще и набрала оборотов.
Утром, вернее, как только рассвело, под дом притарахтело авто. Вещь по нынешним временам весьма редкая, на весь город штук сто, может, двести. Подошел к окну посмотреть, кого там принесло – а там два бойца из ларца, одинаковых с лица. Офицеры, молодые, оба с маленькими усиками. И лица у них странные.
Что красные неудивительно – автомобили нынче открытые, по зимним погодам и ветерку хочешь-не-хочешь, а покраснеешь. А вот выражение не поймешь. С одной стороны что называется «нос воротят», сильно им не по нраву все вокруг. С другой – лежит на рожах отсвет высшего долга. Оглядели дом, сказали что-то шоферу, поморщились, перекинулись между собой парой слов со смешочками, но пошли внутрь.
Я сверху, не дожидаясь крикнул пропустить, скандала нам еще не хватает – вчера вечером договорились внутренние помещения на запоре держать и посадили у двери дежурного, кто-куда-к кому. Общага и вахтерша баб Дуся, ей богу.
Загремели сапоги по лестнице, а детишки наши, наоборот, вниз ссыпались – еще бы, антанабиля! Это же сколько потом разговоров будет! Прибежали еще соседские, облепили машину как саранча и начали шофера вопросами закидывать. Бедолага оказался как медведь посреди своры лаек – непонятно от кого первого отбиваться.
А эти двое добрались до верха, шинели нараспашку, но снять отказались, на грудях всякие побрякушки болтаются в такт кисточкам на сапогах. Это значит, гусары, либо гродненские, либо лейб-гвардейские. Тут в городе тысяч тридцать строевых солдат и офицеров, не считая прочих министерских и проживающих, весь цвет аристократии форму носит, неизбежно всю эту тряхомундию с погонами, названиями и нашивками впитывать начинаешь.
Брякнули на стол конверт и перешли к делу.
– Вам, господин Тобольский, вызов. Извольте принять.
– И вам доброе утро, господа хорошие. А вы кто будете-то?
– Секунданты господина Лохтина. Визитные карточки в конверте, ваши секунданты должны с нами связаться в течении двух дней.
Сделали поворот кругом через левое плечо, даже не козырнули, и почти что строевым шагом вышли из комнаты.
Или я чего-то не понимаю, или одно из двух. В дуэльном кодексе разбираюсь так себе, но мне кажется, что для начала секунданты должны были потребовать извинений, а уж затем, в случае «невозможности примирения сторон», следует вызов. Не говоря уж о том, что воспитанные люди первым делом здороваются. А тут – сунули тебе и хорошо, что конверт, а не в морду. Опять же, Лохтин человек штатский, пусть и смотрителем в Царском Селе работает, а секунданты военные. У него наверняка друзья-знакомые среди офицеров есть, но эти двое по возрасту не подходят, мальчишки совсем.