Крысеныш поначалу бросал на меня взгляды исподтишка, потом, удовлетворившись увиденным, начал малозначительный разговор и ловко свел его к коммерческим операциям, я даже дремать перестал. А ничего так, вполне мог бы кое-кого из всех этих коучей-тренеров НЛП-горячих продаж за пояс заткнуть, соседи вон как ведутся. Или они подсадные? Впрочем, мне-то что до того, я тут только зритель.
– Верное дело! – вещал хорек. – Надежные люди сообщили, ожидается подряд на бязевое белье. Если стакнуться и выкупить склады по Питеру, то на рубль вложенный два с полтиной получить можно, только нужно кое-кого подмазать. А если еще кто сможет слово за нашу коммерцию замолвить, там, наверху – тогда и до трех рублей можно. Ну и благодетеля не обидеть, конечно.
И так хитро на меня поглядывает. Ага, только шнурки поглажу.
– Удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко – цитатой из Библии ответил я – нежели богатому войти в Царствие Божие.
Хорек резко расстроился. Соседи начали злорадно улыбаться.
В Царском вышел на перрон, потянулся и только шагнул к выходу – жандарм. Козырнул:
– Григорий Ефимович, господин Распутин?
– Чего тебе, служивый?
– Велено вас сыскать, а сыскав – представить, прошу за мной.
– Куда это? – удивился я не самому вниманию правоохранительных органов, а неожиданной вежливости в обращении.
– Во дворец, санки дожидаются.
Оппачки. Я теперь ВИП-персона, судя по трансферу. Проследовал, сел в сани с медвежьей полостью, дворцовый кучер щелкнул кнутом и с криком «Эх, залетныя!» домчал минут за пятнадцать, городовые только честь отдавали.
Жандарм сдал меня на крыльце выскочившему лакею, тот, кланяясь, провел внутрь и едва дав раздется, потащил за собой. Не останавливаясь прошли парадную часть, деловую, ага… личные покои императрицы. Как интересно…
Аликс была одна, глаза у нее были заплаканы.
– Друг мой! – стоило выйти лакеем, как царица неожиданно взяла меня за руку – Григорий! Тебя хотят убить!
Я присел на диван рядом Александрой Федоровной, начал ее слегка гипнотизировать взглядом.
– Что же ты молчишь??
– Все в руце Божьей – плакать, матушка, не о чем!
– Я говорила, говорила, Никсе. Но он замкнулся. Его будто заворожил Великий Князь.
– Николай Николаевич?
– Он! Это ужасный человек. Супруг его боится. Вся гвардия стоит за князем, стоит ему отдать приказ… впрочем не будем о плохом.
Мы помолчали, царица слегка успокоилась под моим взглядом, достала веер.
– Я говорила с господином Лохтиным. Увы, он тоже отказался урегулировать этот конфликт. Настроен очень серьезно. Ах! Как не вовремя Никса дал тебе, Григорий, это дворянство!