– Ваше степенство, вы в порядке?
– Да, все хорошо, – выдохнул я.
– Так что за ироды?
– Не знаю, налетели, напали…
Со стороны Волконской затопали сапоги, на свист прибежал городовой, дворник ему доложил.
– К околоточному надо, прошу за мной.
* * *
Околоточный оказался более сведущ в придворных делах и сразу меня опознал, отчего в участке поднялась ненужная суматоха. Телефонировали во дворец, оттуда обещали прислать санки, а пока меня расспросили, записали и даже напоили чаем.
Очень заинтересовал полицейского погон. Алый, с вензелем Николая.
– Лейб-гусары, значить, озоруют…
– Почему же?
– Погон первого эскадрона, шефского. Пропало-с что?
Я похлопал себя по карманам. Не было бумажника. Видимо, выпал, когда махались. Сейчас лежит в сугробе, сто двадцать рублей ждут своего счастливчика.
– Кошелька нет – я еще раз себя ощупал, спохватился – Так надо сейчас построить этих гусаров и посмотреть, у кого погона нет!
– Экий вы быстрой, они полиции не подчиняются, тут целое дело чтобы к ним в казарму зайти. Разве что дворцовую полицию привлечь…
Разумеется, Герарди никуда привлекаться не захотел:
– Не имеем права! Надо делать запрос Великому Князю. Без санкции Николая Николаевича никак нельзя!
Начальник дворцовой полиции ядовито улыбнулся, потер руки. Уел, Гришку. Сейчас! Как бы не так.
Дергать Аликс, которая отправилась на вечернюю службу в церковь я не стал – поехал поездом в Питер. Сразу к Столыпину.
В Зимний меня пустили без вопросов. Я показал охране приглашение от Ольги Борисовны на раут, меня сразу провели в Белый зал.
Тут, конечно, было людно. Мужчины во фраках, женщины в вечерних платьях, увешанные драгоценностями. И я… в «костюме Нео», в черных очках.
Стоило мне войти, как все обернулись, некоторые даже начали тянуть шеи, чтобы разглядеть.
– Это же Распутин!
– Тот самый крестьянин-дворянин…
– А я читала в газетах, что он он дуэлировал с Лохтиным.
– Нет, ту дуэль прервали распоряжением властей…
– А правда, что он может вызывать духов?
Я молча стоял на входе, давая себя разглядеть публике. Вокруг меня даже образовался круг людей, но никто не решался заговорить или подойти.
– Григорий Ефимович! – сквозь толпу быстро прошла Ольга Борисовна в фиолетовом платье с глубоким декольте и диадемой на голове – Спасибо, что зашел! Давай я тебя представлю гостям – женщина подозвала жестом официанта с подносом. На нем стояли бокалы с пенящимся шампанским.
– Не до празднований мне, матушка – громко, на весь зал сказал я – Тем боль в пост то. Грех это.
– Зачем же тогда явился? – поджала губы жена Столыпина.