А затем произошло то, чего ректор ждал и подсознательное боялся. Элрон начал уставать, сбавил темп, стал бить реже и слабее. С него градом катился пот, волосы слиплись в сосульки, сбегающая по телу жидкость разбрызгивалась по сторонам, да так, что казалось будто Грендель попал под проливной дождь.
Ректор вдруг подумал: «Слишком много в нем воды! Погонять бы мерзавца по горам, чтобы хоть немного подсох! Ишь, набрал мускулатуру! Одна вода!»
В отличие от противника ворк выглядел так же, как и в самом начале поединка — сухой, чистый, и какой-то демонстративно, картинно красивый! Ну нельзя парню быть таким красивым — сразу возникают шальные мысли о его…неправильности. Хотя насчет Сина точно этого не скажешь. Вон, как девки вокруг него начали виться! И Хельга, шальная мамина дочка! Ну вся, вся в мать! Той только интриги, сплетни, да мужчины — больше никаких интересов!
Син внезапно превратился в смазанное пятно! Вот только что стоял на месте перед отдувающимся, приостановившим свою атаку противником, и он уже возле Гренделя!
Первый удар, который ректор при всем своем опыте едва успел заметить — пришелся в солнечное сплетение. Простой, безыскусный удар носком ноги, но выполненный с такой скоростью, что Элрон не успел ни блокировать, ни отшагнуть назад. Естественно, что Грендель после пропущенного удара согнулся крючком, будто подставляясь под удары Сина, и расплата не заставила себя ждать.
Удар! Еще удар! Еще!
Син держал противника за голову, и не позволяя упасть, буквально насаживал того лицом на свое колено. И ректор явственно слушал хруст. Мерзкий, противный, такой узнаваемый хруст ломаемых лицевых костей черепа.
А потом случилось нечто совсем ужасное: рука Сина скользнула вниз, к лицу Элрона, мгновение…и на песок арены полетел окровавленный предмет, покрытый кровью и обрамленный лохмотьями красной плоти.
— Сраная задница демона Хурра! — тихо, с сердцем выговорил Рогс, и вскочив с места, яростно крикнул — Медики! Быстро! Он сейчас погибнет!
К упавшему на песок раненому побежал сам декан факультета медицины, слегка прихрамывая из-за того, что в руке он держал здоровенную сумку со снадобьями. Еще двое медиков, перепрыгнув барьер арены кинулись к умирающему, истекающему кровью Элрону.
А то, что он умирал, было совершенно очевидно. Кровь толчками выбивалась из глотки, он хрипел, пускал пузыри, булькал, захлебываясь красным потоком, а ректор все не мог оторвать глаз от безупречно белых, ровных зубов, которые торчали из оторванной нижней челюсти, брошенной на песок. Никогда он не видел такой дуэли между курсантами. Такой страшной, такой мерзкой дуэли! Он видел в своей долгой жизни все — и отрубленные головы, и людей, с которых живьем сняли кожу. Видел казни — от самой простой, до мучительной, когда человек живет часами и молит о смерти, понимая, что он уже практически умер. Но такое?! Вот так взять, и вырвать человеку челюсть в обычной курсантской драчке?!